Сложно поверить, что серебряный волонтер (так называют добровольцев старше 55 лет – прим. Ред.), замдиректора Центра «серебряного» добровольчества «Молоды душой» Марина Филлипова некоторое время назад победила онкологию и буквально заново училась говорить. Говорит добровольчество помогло ей восстановиться и вернуться к активной жизни. Теперь ее трудно застать дома, более того, ее семья – супруг и сын – учредители семейный волонтерский корпус.
Последнее время Марина Георгиевна трудится на Адоратского, 12 в пункте сбора гуманитарной помощи для мобилизованных из Татарстана ребят, а также жителям Донасса. Сюда ежедневно приносят продукты, вещи, лекарства и многое другое десятки жителей Казани.
«Здесь сразу видно сколько у нас добрых сердцем людей»
Марина Георгиевна, как семья относится к тому, что вы работаете здесь в две смены?
Да я могу и в две, и в три. Стараюсь подстраховать. К примеру, человек работает и звонит говорит: «Марин, что-то мне плохо, что-то с давлением». Говорю: «Все, буду через 5 минут». Если я не могу замену найду – сына могу прислать, мужа. У нас вся семья волонтеров, у нас есть даже свой волонтерский корпус. Они [серебряные волонтеры] всегда знают, что ко мне можно обратиться. Если человеку плохо, всегда есть тот, кто тебя подстрахует. Почему я могу и две, и три, и пять [смен отработать], если надо, именно поэтому. Реально, не бросишь [пункт сбора гуманитарной помощи].
Люди идут, этот пункт уже люди знают. Идут мимо, зашли в «Магнит» гречки купили, еще что-то. Многие не по разу приходят, кто-то приводит знакомых, кто-то приводит потом организации. Когда не было о нас известно, я пошла по всем соседним пунктам и организациям. Просила: «Если будут спрашивать, мы вот здесь. Если вы будете знать, людям легче будет нас найти». А люди действительно хотят нас найти, потому что у нас такое количество людей отзывчивых… Чтобы это понять, надо посидеть здесь хотя бы одну смену. Народ идет, и идет, и идет.
Чем я люблю волонтерство особенно, так это за такие вот мероприятия. Здесь сразу видно сколько у нас позитивно мыслящих и добрых сердцем людей. Люди у нас скромные к тому же, многие приносят помощь анонимно. У нас есть [среди дарителей] бабушки, которые занимаются скандинавской ходьбой. Так они когда идут мимо нас, зайдут, обязательно что-то занесут. Вот сегодня принесли горох, гречку, макароны…
Много людей, которые хотят помогать?
Очень много, очень! Это не единичные далеко случаи. Сначала, когда просто не знали, было мало людей. А когда узнали…
«Она вязала всю ночь из страха, что она не успеет довязать и принести»
Расскажите, что что лучше не приносить в пункт сбора гуманитарной помощи?
Вообще список нужных вещей вот он, на входной двери. Первое время по незнанию приносили и ветошь, и б/у-шное. Объясню почему. У нас сейчас плетут сетки маскировочные [масксети]. Люди об этом знают, но пунктов немного и они не знают куда податься. Они прочитали, что плетут сетки, видят, что мы имеем отношение и они приносили старые тюли, какие-то нарезанные лоскуты.
Мы просто их информировали, что в мечете Марджани у нас плетут, на Серова, 35 организовали несколько столов, плетут сетки и много где еще. Мы объясняем, как порезать, чтобы ветошь подошла, а первые дни принимали просто потому что, представьте, человек пришел, а я его отправляю. Это все равно, что крылья обрубить.
Сейчас уже люди четко знают, что необходимо. Что нужны медицинские препараты, ребятам на передовой это очень нужно, различного рода пластыри послеоперационные, дышащие – это, конечно, очень надо. Жгуты, много чего на самом деле.
Нынешняя кампания по сбору помощи как-то отличаются от любых других сборов?
Да. Отличается именно отношением людей. Когда идут социальные сборы, попадается, бывает, негатив: «Ой, мне самому надо. Самому есть нечего, буду я кому-то отдавать». А здесь люди приходят сознательно, с пониманием. Говорят: «Мы хотим, чтобы Россия победила, чтобы наши ребята все вернулись».
Другая мотивация, другое понимание ситуации. Они хотят быть причастными к победе, поэтому очень сильно отличается.
Кто из дарителей вас удивил больше всего?
Очень поразила меня бабушка-пенсионерка. Она пришла буквально в первые дни [работы пункта сбора]. Она пришла и спросила, что нужно. И буквально на следующую мою смену, так совпало, она принесла вязаные носки. И она рассказала, что связала их за одну ночь.
Спросила зачем же она себя так мучала, а она говорит: «Доченька, у меня каждая ночь на счету, а вдруг я не довяжу, вдруг я не успею». Понимаете? Она вязала всю ночь из страха, что она не успеет довязать и принести.
Эта посылка уже отправлена?
Конечно, это прямо первый или второй день был. Вот такие вещи меня поражают.
А вот то, что у нас собрано буквально за два дня. Это принесли люди, наши дарители. Здесь вот от лицея №23 [вещи], они много очень принесли. Вообще важный момент – понимание и отношение детей. Их не надо заставлять, не поверите. Это, наверное, первый раз, когда я вижу, что приходят дети сами, без родителей. К нам заходят мальчики и девочки. Они могут купить пачку печенья, пачку гречки, не важно.
Они просто иногда ничего не приносят, но заполняют вот эти замечательные открытки. Эти открытки потом вкладываются в коробки. Когда забирают груз, забирают и эти открытки, письма ребятам на передовую.
Вас что вдохновляет работать каждый день? Вы ведь уже не первый год работаете.
Работаю я с 2019-го, с момента как ушла на пенсию по инвалидности. Что меня вдохновляет? В первую очередь это глаза тех, для кого мы делаем добро. Эти взгляды, улыбки и слова «спасибо волонтеру» нельзя купить ни за какие деньги.
Выходит, ваша семья последовала за вами?
Когда я начала заниматься этим, у меня было еще слабое здоровье. Я из дома уходила, и они очень переживали за меня. Они поступили кардинально – сын [волонтер Роман Филиппов] организовал волонтерский корпус непосредственно в нашем доме и начал организовывать мероприятия, куда привлекал меня. Самый расцвет нашего семейного волонтерского движения пришелся на пандемию. Мы много работали с этим.
Наша семья получила пропуска, и мы ездили по всему городу, развозили продукты, лекарства, помогали осваивать интернет, Zoom, госуслуги, все, что можно. Сын по телефону персонально проводил консультации. К моменту, когда нужно было QR-код получать, наши бабушки уже своих внуков обучали этому делу. Они у нас все обучены.
Есть ли среди мобилизованных ребят ваши знакомые?
Да, но я не по этой причине здесь. У меня очень близкий друг в батальоне «Алга». Он не дожидался, когда придет повестка. Он подал заявление в военкомат. Я спросила: «Леша, а почему?» Он ответил: «А кто, если не я?» Дома осталось двое ребятишек, младшему ребенку нет и двух лет.
У нас вообще есть связь есть не только с ним, со многими. У нас очень много сереберяных волонтеров работает не только на гуманитарной помощи, а на программах, когда ездят туда [на Донбасс]. Мы все – это единое сообщество волонтеров «Молоды душой». Это единое сообщество серебряных добровольцев. Я еще являюсь послом федеральной программы «Молоды душой». Всего у нас в Татарстане шесть полов.
Откуда у вас столько энергии?
Муж говорил, что у меня где-то есть кнопка и он ее найдет [смеется].
Нашел?
Нет пока.
