Я за инициативу об учреждении в России почетного звания города трудовой славы. Это звание я бы присвоил моему родному селу Вожжи Спасского района. А также тысячам других сельских населенных пунктов нашей необъятной страны, жители которых в годы войны внесли не меньший вклад в Победу, чем труженики промышленных городов.
Они снабжали фронт продовольствием. Мобилизовали 85% лошадей, а землю нередко обрабатывали на коровах. Техники было очень мало. А колесные трактора ХТЗ и СТЗ, например, часто ломались. Днем их ремонтировали, а ночью девушки-трактористки пахали при свете фонарей «Летучая мышь». Урожай полностью отправлялся на фронт, в колхозах оставляли лишь семенное зерно да еще колхозникам по 100 - 200 граммов на трудодень. В месяц это составляло от 3 до 6 кг зерна на одного работающего. А ведь в каждой семье было тогда от трех до пяти голодных детей!
Уже в 1941 году у большинства сельчан закончились довоенные запасы зерна. Жили только огородами. Что вырастишь, то и съешь. Выручала картошка, но и ее на зиму не хватало. Мяса не видели: его продавали для уплаты многих налогов и военных займов. Кроме денежных были налоги и натуральные: колхозники обязаны сдавать государству молоко, мясо, яйца, шерсть, шкуры забитых животных и даже овечье молоко - для брынзы. В итоге наши погреба за зиму пустели. Все ждали весны и переходили на подножный корм: собирали дикий лук, за которым ходили за 12 км на луга. Иногда удавалось поймать в речке рыбу или набрать яиц диких уток и чибисов. А долгими зимними вечерами женщины и девушки вязали при свете «мигушек», как называли керосиновые лампы без стекла, шерстяные носки и перчатки, шили кисеты для махорки, носовые платочки, полотенца, а затем все это отправлялось на фронт.
Мое детство закончилось 22 июня 1941 года. Сначала помогал взрослым. А с 1942 года начал работать молотобойцем в колхозной кузнице под началом старого мастера Погребнева. На другой сезон вкалывал на жатке, которую называли лобогрейкой - вот где был адский труд! Работал и на току, и на складах, где зерно сначала очищали, а затем засыпали в сусеки. Далее его отправляли в «Заготзерно» на баржах с пристани Чертык. До сих пор удивляюсь, как нам, 12 - 13-летним пацанам, удавалось таскать по трапам 60 - 80-килограммовые мешки! Отдыхал я лишь тогда, когда меня посылали на ветряную мельницу машинистом - молоть зерно на муку в безветренные дни.
Мои сверстницы-девчонки были заняты на полях и фермах, на лугах и колхозных огородах, где для фронта выращивали овощи. Из нашего четвертого класса в пятый пошли учиться лишь 10 - 15%, остальные ребята устроились на постоянную работу в колхозе, чтобы помогать своим семьям. Да и в школу многим из нас, в том числе и мне, ходить было не в чем. К тому же единственная в районе семилетка находилась в селе Пичкассы, а ходить туда за 5 км у многих не было сил.
И хотя мы были детьми (в 1945 году мне исполнилось 14 лет), День Победы считали и считаем своим и самым дорогим в жизни праздником.