- А что, по-моему, шарман, - промурлыкал сам себе Геннадий Иванович, оглядывая свой новогодний стол.
Он не отличался ни оригинальностью, ни изобилием. Но ведь не это главное, правда? Селедочка под шубой, оливье, картошечка с курочкой да маленькая бутылочка коньячку. Шампанское Геннадий Иванович не любил, мог пригубить за компанию под куранты, но все же считал напитком дамским. Отдельно на тарелке лежали бутербродики с маслом и красной икрой. В сущности, много ли нужно мужчине слегка под семьдесят?
Подумав, Геннадий Иванович позволил себе выпить рюмочку, потом посмотрел на часы. Всего-то восемь вечера, до Нового года еще уйма времени. Есть пока не хотелось. Можно было сесть в кресло и даже не смотреть телевизор, а скорее слушать, как из него льются звуки привычных новогодних программ. Но, подумав, мужчина оделся и решил прогуляться.
На улице шел снег, дул ощутимый ветер, но настроения Геннадию Ивановичу это не испортило. Он любил зиму. Даже более того, не понимал, как можно, живя в России, ее не любить. В мороз пронзительно-голубое небо, какого никогда не увидишь летом.
Ночью снег, искрящийся в свете городских огней на фоне непроницаемо-черного небосвода. Глядя на такое, хочется только пожалеть, что не каждого природа или Всевышний наградили талантом Пушкина. Тот, хоть и считается большим поклонником осени, по мнению Геннадия Ивановича, куда вкуснее и радостнее описывал именно зиму.
Мужчине вспомнились те несколько лет, что он провел в Средней Азии. Тогда ему не хватало именно снега, зимы в тех краях напоминали Геннадию Ивановичу несуразно затянувшуюся осень. Когда он впервые увидел снегопад, его до глубины души удивило, что дети выбежали на улицу всем двором, хотя на часах была почти полночь, а утром нужно было идти в школу. Впрочем, удивление прошло, когда уже к обеду следующего дня снег растаял.
Недавно в одной программе мужчина услышал мнение, что современный темп жизни не оставляет времени радоваться празднику. Мол, елку мы покупаем в последний день, потому что так дешевле. Вместо пельменей, которые лепит вся семья, и домашних солений праздничный стол украшают разносолы из супермаркета. Новогодние открытки, которые прежде многие делали своими руками, сменились красивыми, но такими бездушными покупными, в них даже нет нужды вписывать поздравление, а нужно лишь подписать. На ум пришел старый анекдот: «В магазины города завезли поддельные елочные игрушки. Выглядят как настоящие, но радости от них никакой».
Геннадий Иванович с этой философией был в корне не согласен. Праздник - он в голове, в душе и в сердце. Хочешь быть букой, которого ничегошеньки не радует, - пожалуйста. Такого никакие салюты и вкусности не порадуют. А улыбнешься - и вот уже случайные прохожие улыбаются тебе в ответ и поздравляют с Новым годом. Именно за эту общность Геннадий Иванович любил праздник.
Выходя со двора, мужчина с легкой грустью подумал, что еще несколько лет назад направился бы на каток. А что, если человек дожил до пенсии, то активный отдых не для него? Не всегда. Впрочем, травма колена теперь не позволяла Геннадию Ивановичу рассекать по льду, увы. Но он не унывал - прогулка по вечернему парку Петрова, освещенному разноцветной иллюминацией, в его глазах была вполне достойной альтернативой.
Проходя мимо памятника погибшим в Великой Отечественной войне, постамент которого был превращен местной детворой в импровизированную горку, Геннадий Иванович вновь счастливо улыбнулся. Никакого оскорбления памяти советских воинов, как некоторые, он в поведении ребят не замечал. Напротив, считал, что герои сражались за будущую жизнь, а значит, порадовались бы детям. Не испытывал мужчина и особого умиления, просто ему всегда казалось, что пока дети летом гоняют в футбол, а зимой катаются с горки, с миром все в порядке.
Своих детей у Геннадия Ивановича не было. И, к удивлению знакомых, особых переживаний по этому поводу он не испытывал. Так получилось, что мужчина рано овдовел, а новую любовь не встретил. Да и чего грустить? У него была сестра, племянники. Другое дело, что Новый год Геннадий Иванович предпочел бы встретить в кругу семьи, но такое удавалось не всегда.
Неторопливые мысли мужчины внезапно и беспардонно прервал звук взорвавшейся рядом с ним петарды. От неожиданности он поскользнулся и сильно ударился больным коленом. В глазах потемнело.
- Вот хулиганы, что творят, - до слуха Геннадия Ивановича донеслись причитания. Подняв глаза, он увидел женщину, выглядящую немного моложе его.
- Давайте помогу, - продолжила та, уже поднимая мужчину за локоть. - Далеко живете? Помочь дойти?
- Нет, я тут рядышком, сам, - запротестовал он, но, едва сделав шаг, скривился от боли.
Дальнейших возражений Тамара Николаевна - так звали женщину - слушать не захотела. Проводив Геннадия Ивановича до подъезда, она решительно помогла ему подняться по лестнице.
- Позвольте вас отблагодарить, - настаивал мужчина. - Зайдите хоть на пять минут, до Нового года еще почти три часа.
Женщина неожиданно согласилась.
- А меня и не ждет никто, - вдруг призналась Тамара Николаевна, сидя за столом. - Дети тридцатого еще в Чехию уехали, взяли моду в Европах праздники встречать. Внуки молодые, им с друзьями интереснее. Я, конечно, отмахнулась, мол, не пропаду, с подружками посижу. А подружки с семьями все. В первый раз Новый год одна встречаю.
- А я частенько на праздники один, - тоже поделился Геннадий Иванович. - Но мне привычно.
За столом повисла неловкая пауза.
- Интересное дело, вот икра красная на столе, - заметила вдруг Тамара Николаевна. - Раньше ведь дефицит какой был, только на праздники и ели. А теперь были бы деньги - хоть на завтрак каждый день ешь.
- Точно! - согласился Геннадий Иванович. - Мне племяш недавно заявил: мол, зачем вы все продолжаете этот оливье несчастный готовить? Рецепт-то не от хорошей жизни появился. И не объяснишь ему, что это для нас вкус праздника.
- Как запах мандаринов! А помнишь, колбасу когда удавалось купить, ее в пергаментную бумагу промасленную заворачивали, чтобы до Нового года пролежала?..
***
- Ген, я тут по акции икорки купила, на двести рублей почти дешевле, - услышал из прихожей Геннадий Иванович голос супруги. - На Новый год полакомимся.
Мужчина улыбнулся.
- А я на ценник шампанского соблазнился, - признался он. - Том, может, ну его, Нового года ждать? Будет у нас шарман романтик этим вечером!
