- Привет, Ксюш! - радостно ответила она. - Я уже выхожу.
- Да нет, мам, я не об этом…
В голосе дочери она уловила напряжение.
- Что-то случилось? - забеспокоилась мать.
Людмила работала в гинекологическом отделении главной больницы города, и волнение звонивших, как правило, было обусловлено либо проблемами женского здоровья, либо… «Неужели беременна?» - мелькнуло в голове.
- Ничего не случилось, - не совсем уверенно ответила дочь. - Ты, пожалуйста, приезжай скорей.
Последняя фраза была лишней: Людмила уже выбегала из кабинета.
Когда она вошла в квартиру, с порога заметила Ксюшу, которая, обхватив плечи руками, ходила из угла в угол. Быстро пройдя в комнату, мать хотела подойти к дочери, но увидела сидевшую на диване женщину: красивая, со вкусом и недешево одетая, несколько моложе Людмилы.
- Здравствуйте! - слегка растерявшись, сказала Людмила. - Вы кто?
- Я? - как-то нехорошо улыбнулась незнакомка. Я - мама.
Людмила посмотрела на дочь, потом на женщину.
- Чья мама? - удивленно спросила она.
Женщина поднялась и, показав на Ксюшу, сказала:
- Вот этой вот красавицы. Так сказать, биологическая мама. Или вы будете отрицать?
Ответить не дала Ксюша:
- Мама, как это все понимать? - чуть не плача, спросила она.
Незнакомка поспешила высказаться:
- Я тебе все объясню, ведь ты…
- Я не вас спрашиваю, - довольно резко перебила ее Ксения.
Людмила тяжело опустилась на стул. Она узнала эту женщину, даже вспомнила ее редкое имя - Марта.
Это было 20 лет назад. Роженица поступила к ним, когда уже начались схватки. По возрасту совсем еще девочка, но видок у нее был тот еще: раскрашенная под готов, вся в пирсинге. Вокруг нее просто плотным облаком стоял запах алкоголя. Она материлась и все повторяла, что ребенок ей не нужен.
- Давайте вашу бумагу, я сразу подпишу отказ, - все время повторяла она.
Родила легко и тут же засобиралась домой. Кормить отказалась, а на все уговоры врачей отвечала, что уже приняла решение. Отказ подписала, но не выписывалась, как полагается, а просто сбежала. Когда Людмиле сообщили об этом, она кинулась останавливать молодую мамашу, но не успела. Видела только, как та садилась в одну из трех приехавших за ней машин. Встречали ее молодые люди громкими криками и поднятыми вверх руками, в которых заметны были бутылки с алкоголем.
Судьбу оставленного малыша долго решать не пришлось - в тот же день Людмила позвонила мужу, обрисовала ситуацию и предложила удочерить малышку:
- Будет Мишке сестричка, - прокомментировала она, имея в виду их восьмилетнего сына.
У Людмилы тогда возникли проблемы со здоровьем, а они так хотели второго ребенка. Поэтому вечером уже твердо решили взять девочку к себе. И вот прошло 20 лет.
- Знаешь, Ксюш, - сказала Людмила, - если бы твоих родителей лишили родительских прав и мы знали бы об их существовании, обязательно тебе бы рассказали. Но она отказалась от тебя сразу, и мы с папой решили, что так будет лучше. Я твоя мама. И папа, когда умирал…Он тебя очень любил… И Миша…
Она разрыдалась, а Ксюша кинулась к ней, обняла и, поглаживая по спине, все говорила:
- Мамочка моя!
Они уже плакали вместе, успокаивая друг друга ласковыми словами, и казалось, не замечали присутствие посторонней. И та решила прервать их тесное общение.
- Очень трогательно, конечно, но вернемся к главному, - проговорила она.
Людмила резко поднялась, Ксюша тоже, но мать задвинула дочь себе за спину, словно прикрывая ее от опасности, и сказала, делая ударение на каждом слове:
- Это моя дочь!
Незваная гостья усмехнулась:
- Ну-ну. Может, проведем экспертизу? Чтобы не было вопросов.
Ксюша не дала возможности матери что-либо ответить. Она выдвинулась вперед и, активно жестикулируя, произнесла:
- Послушайте. Я очень жалею, что впустила вас в квартиру. Не знаю, что вам от нас надо. Но прошу учесть: это моя мама и другой мне не надо. Даже если все, что я здесь услышала, правда. И никакой экспертизы не будет.
Она хотела еще что-то добавить, но Людмила взяла ее за руку и уже относительно спокойно спросила женщину:
- А действительно, с какой целью вы заявились через двадцать лет?
Марта прошлась по комнате, остановилась у окна и уже спокойно, без усмешек и ехидства ответила:
- Мне от вас ничего не надо. Я хотела повиниться перед дочерью и…
- Странный способ выказывать свою вину, - перебила ее Людмила. - Вы вроде даже с угроз начали.
- Да нет, вам показалось, - вздохнула женщина. - Вы же помните, какой я была. Конечно, я изменилась, но стервозная бацилла еще жива во мне. А потом… Это, видимо, защитная реакция, ведь я просто не знаю, как себя вести в такой ситуации.
Она помолчала и потом продолжила:
- Ты прости меня, Ксюша, если сможешь. Виновата, конечно, но осознание своих ошибок, подлости иногда приходит слишком поздно. Мне понадобились годы. В моей жизни были унижения, позор, бедность, даже попытка суицида и психушка. Потом что-то торкнуло, я стиснула зубы и поклялась, что вылезу из этой выгребной ямы, встану на ноги, более того, разбогатею и верну себе дочь. Но дорога к этому была неблизкой. Сейчас я состоятельная женщина и могу обеспечить твое, Ксюша, безбедное будущее. Вот, собственно, и все.
- Но неужели вы не понимали, - не выдержала Ксюша, - что все эти годы у меня были мама и папа? Что я уже взрослая и, возможно, уже живу своей семьей, тем более что я скоро…
- Выходишь замуж? Я знаю. И помогу.
- Нет, нет, - поспешила сказать Людмила. - Нам от вас ничего не надо.
- Ладно, - устало сказала Марта. - Для вас и так уже многовато всего. Я ухожу. Вот мои координаты, захотите - найдете. А вам, Людмила Юрьевна, спасибо за дочь!
Она положила на стол визитку, еще раз глянула на Ксюшу и двинулась к выходу. У двери повернулась, сказала, обращаясь к Людмиле: «Спасибо!» - и ушла.
Оставшись одни, мать и дочь долго сидели обнявшись. Молчание нарушила Ксения:
- Мам, все-таки мне ее жалко, - сказала она. - Может, надо было с ней как-то по-другому?
- Может быть, - вздохнула мать. - Знаешь, если хочешь, ты можешь с ней общаться. Только… Ты же меня не бросишь? Я, конечно, виновата…
- Что ты такое говоришь! - воскликнула дочь. - Ты моя мама, я тебя очень люблю. И никогда тебя не оставлю.
Она еще крепче прижалась к матери.
