Однажды мама взяла меня с собой на работу в Камышинский дом инвалидов. Там было чисто и очень тихо. Мы зашли с ней в комнату, посреди которой был большой железный круг. В этом круге каждый в своем ящике почему-то сидели люди в чистых белых солдатских рубахах. Я увидела их и застыла. Они все были без обеих рук или ног!
Мужчины улыбались и приглашали меня подойти поближе. Мама подвела меня к ним. Они стали спрашивать, как меня зовут, сколько мне лет и умею ли петь и плясать. Я пела им татарские песенки, а по моему лицу текли слезы. Мама заиграла на мандолине, и я, как умела, закружилась в танце. Все плакали. Потом меня угощали печеньем и конфетами. Один из инвалидов, у которого были обе руки, подарил мне вырезанного из картонки человечка на веревочке. Если дернешь за веревку снизу, руки и голова двигались. Солдаты наперебой благодарили меня и приглашали еще в гости с подругами.
Я не помню, как дошла до дома. А там бросилась к бабушке, плача навзрыд. Она меня еле успокоила. Отругала маму за то, что без подготовки отвела ребенка в такое место. Бабушка рассказала мне, что эти люди получили такие ранения на войне, и объяснила, если я буду к ним приходить, это согреет им душу и облегчит безрадостное существование. Я начала ходить к инвалидам с подругами. Мы пели и плясали для них. Они тоже учили нас стихам и песням, рассказывали сказки. Когда они умирали, я плакала. Потом их увезли куда-то далеко.
Прошло много лет, мне скоро 70, но я до сих пор помню все это и вижу во сне тех людей. Молюсь за их души, как учила меня моя бабушка.
Лилия Мавлиевна Якупова, Казань
