Олег Тонких родился в начале войны. Отца ему увидеть не довелось - погиб на фронте. Все тяготы послевоенных лет легли на плечи худенького мальчишки - помогать матери (вдове, оставшейся с тремя детьми) носить воду, колоть дрова, топить печь, присматривать за младшими.
В десять лет судьба привела его во Дворец пионеров, что был тогда на Большой Красной. Прекрасный педагог Юрий Фокин научил играть на духовых инструментах, привил любовь к музыке - дал путевку в жизнь.
Уже через год Олег стал горнистом в пионерлагере в Набережных Морквашах, где играл он с утра до вечера для всей дружины:
«Вставай, вставай! Штанишки надевай!»
«Бери ложку, бери хлеб, собирайся на об-е-ед!»
«Спать, спать, по палатам, пионерам и вож-а-а-тым!»
Горнисту полагалось бесплатно жить три смены в лагере - для семьи без отца это было хорошим подспорьем. Желание (и необходимость) как можно быстрее начать взрослую жизнь привело 15-летнего Олега в военный оркестр Казанского авиационно-технического училища. Вид у него был бравый, на зависть сверстникам: специально пошитая военная форма с портупеей, в фуражке и в петлицах блестела золотом лира! Хотя будни военного музыканта были нелегкими - многочасовые репетиции, строевая подготовка, разводы и марш колонн курсантов - так называемый «слон». Службу Олег сочетал с учебой - закончил вечернюю школу, музыкальное училище, консерваторию. Со временем стал помощником дирижера.
Для молодых музыкантов Тонких был наставником и другом. Бывало, приведет домой солдатика и просит:
- Мам, покорми его чем-нибудь вкусненьким.
Помимо основной работы в училище, Олег с удовольствием играл на новогодних елках, а летом на танцах в парке Горького, подрабатывал в цирке, в оперном театре. Его даже приглашали на подмену в Государственный симфонический оркестр РТ - к самому Натану Рахлину!
Потом он женился и уехал за границу - в южную группу советских войск. В Венгрии выросли красавица дочь и сын, тоже ставший военным музыкантом.
В последние годы жизни Олег играл на Арском кладбище - один или в компании коллег. На погосте среди могил звучал тромбон, его печальный баритон помогал людям пережить горе, утрату близких.
...Когда прощались с самим Олегом, зазвучал не гимн России, не траурный марш Шопена, а знаменитое «Прощание славянки» Агапкина - так принято у музыкантов.
В большом дворе обычных девятиэтажек грянул военный оркестр, а в толпе случайных прохожих и жильцов окрестных домов раздались возгласы:
- Кого хоронят? Генерала поди?!
- Нет, - ответил я им, - простого прапорщика - военного музыканта...
Юрий СЕРГЕЕВ
