Путь из физиков в лирики
- Вы мечтали стать актером в детстве?
- Не сказал бы. Но в пионерском лагере у нас была вожатая, которая заметила во мне определенные способности и обещала, что непременно затащит меня в наш народный театр. Я родом из Дербышек, у нас там много лет действует совершенно потрясающий театр «Ровесник», который тогда возглавлял Виктор Иванович Кременчуцкий. Мне было 14 лет, я вообще не понимал, что вокруг происходит, но сразу полюбил театральную атмосферу.
- После школы решили учиться в театральном?
- Я закончил казанскую школу №131 с физико-математическим уклоном. Хотел, конечно, поступать в театральное училище. Актриса Камаловского театра Шахсанем Ибрагимбековна Асфандиярова, которая вела у нас танец, заприметила меня и обещала взять на свой курс, но я, к сожалению, не знал татарского языка. Мне советовали ехать поступать в Москву, но я, признаться, струхнул. Легче было поступить на физфак, поскольку уже было хорошее образование. Но там я понял, что это совершенно не мое. Промучился год и бросил.
Поступить удалось только с четвертого раза, я уже успел сходить в армию. В 22 года стал студентом речевого отделения театрального училища имени Щепкина. Нас готовили для работы на филармонических площадках с уклоном в классику. Собственно говоря, я до сих пор себя позиционирую как исполнитель русской классической поэзии и прозы.
- Вы несколько лет работали журналистом.
- Моя судьба сложилась так, что я стал режиссером на радио в «Останкино». Но никогда не забрасывал сцену. Просто в период работы на радио она была не на первом плане, но журналистику и театр всегда объединяет работа над словом.
- Чем вы еще занимались в те годы?
- Преподавал в Щепкинском училище. Это стало еще одним моим призванием. Работая с молодежью, понимаешь, что твои знания и опыт - это огромный слиток золота, который ты можешь передать другим людям. Текст - это особая структура, и есть определенные законы и секреты, которые передаются не через учебники, а из уст в уста.
Магия текста
- Почему вас так манят сцена и слово?
- Тот же вопрос однажды озвучил наш педагог Владимир Сергеевич Митрохин, а мы, студенты, не нашли, что ответить. Обычно он был очень сдержан и спокоен, а тут в мгновение преобразился, треснул кулаком по столу, на нем даже рубашка порвалась. При этом сказал: «Да потому что, черт возьми, нет ничего на свете интереснее, чем это!» Пройдя через годы выступлений на сцене и преподавания, я не могу с ним не согласиться. Когда ты берешь текст и переводишь его в другой пласт, будто превращаешь плоский рисунок в объемную проекцию, это ни с чем не сравнимое ощущение.
- Как вы добиваетесь такого единения со стихами и прозой?
- Через репетиции, анализ текста и погружение в него. В процессе работы рождается образ. Гениальный актер Михаил Чехов сравнивал актерскую профессию со своего рода медитацией. А что такое медитация? Это сосредоточенность на определенном образе. Сосредоточившись, актер становится проводником определенных идей, в некоторой степени медиумом.
- Считаете ли вы, что у вас есть некая миссия?
- Сначала хочется славы, аплодисментов, потом тебе нравится лицедействовать, а затем понимаешь, что у тебя есть некая миссия. Не ты являешься носителем идеи, а идея выбирает тебя. С определенного момента я стал чувствовать, что подключаюсь перед выступлением к определенным источникам информации. Я не просто читаю текст, кто-то говорит через меня. Зрители мне часто говорят, когда я читаю стихи, они видят не меня, а Есенина, Лермонтова, Северянина.
- Их стихи особым образом отзываются у вас в душе?
- Есть такая строчка у Константина Бальмонта: «Нам нравятся поэты, похожие на нас». Я всегда выбирал тексты, которые мне нравятся, влюблялся в поэта, над стихами которого работал.
Памятник нерукотворный
- Отчего русская классическая литература остается актуальной спустя столетия?
- Потому что там заложен мощный пласт философских и гуманитарных идей. В этом году юбилей Александра Пушкина, я ставлю программу, посвященную ему.
- В чем, по-вашему, выражается его величие?
- Пушкин лично для меня интересен и важен по двум моментам. Первый - мы практически разговариваем на языке Пушкина. Он внес в литературу разговорность и простоту. Если вы почитаете поэзию до пушкинской поры, то обнаружите, что воспринимать ее очень сложно, она для нас искусственная и высокопарная. Во-вторых, Александр Сергеевич был настоящим философом. Поэт всегда зрит в корень, он может сформулировать многое из того, что мы чувствуем, но не можем облечь в словесную форму. Даже в тех случаях, когда он не мог ответить на вопрос, мог грамотно его поставить. Нет такой темы в нашем бытии, которой бы не коснулся Пушкин. В трудные моменты жизни всегда можно открыть томик его стихов или прозы и найти определенный взгляд на разные вещи. И становится легче.
- Актер, готовясь к роли, примеряет на себя мысли и чувства других людей. Что вы испытываете, читая стихи разных поэтов?
- Для меня Пушкин - это абсолютное солнце, абсолютная радость. Это очень светлая поэзия. У него есть, конечно, грустные какие-то вещи, но в целом он как бы антипод Михаила Лермонтова. И говорят, что русская литература имеет две тенденции: те, кто идут за Пушкиным, и те, кто идут за Лермонтовым. Мне близко и то, и другое.
Русские стихи на разных полушариях
- Почему вы приняли решение переехать в Америку?
- В тот момент у меня закончились все проекты в России, выпустил всех учеников. Хотелось попробовать себя в чем-то новом. В итоге поехал в США отдохнуть, а остался жить. Устроился работать на русскоязычное радио, стал читать стихи в эфире. В 2010 году получил американский паспорт, который дал мне полную свободу в части путешествий по миру. Я несколько раз был в Новой Зеландии, Австралии, Израиле, Европе, Канаде.
- На ваши спектакли ходят только русскоязычные зрители? Или американцам интересна наша классика?
- Некоторый интерес проявляют и американцы, конечно. Но бизнеса на этом не сделаешь. Потому что дело не только в организации или переводе. Есть некие культурные коды, к которым мы обращаемся. Наши выступления собирают в основном русскоязычных, но нашего брата везде навалом. И они за границей тяготеют к русскому слову и культуре.
- Вы регулярно приезжаете на родину.
- Сейчас стало интереснее работать в России на филармонических площадках. Считаю, филармоническая система - это подарок нам всем от Советского Союза. Здесь удается создавать целые театральные полотна. Работаю преимущественно в жанре моноспектакля, но сочетаю его с визуальными, музыкальными и пластическими элементами. Это возможно только в филармонии, где есть и хор, и оркестр, и танцоры.
- Испытываете ли вы особые чувства, выступая в родном городе?
- На самом деле, да. Здесь настолько теплая реакция от зрителей, что она привела меня к мысли не бросать это дело. В мои годы многие актеры из-за возраста сходят с дистанции. Вот и я подумывал уйти в преподавание. Но после концерта в татарстанской филармонии решил, что рановато на пенсию, еще много спектаклей не сыграно. А еще, приехав впервые в Казань после долгого отсутствия, я не узнал ее. Это не город моего детства, он стал очень красивый, удобный, очаровательный.
- На ваш взгляд, зачем современному человеку нужны стихи?
- Поэзия, безусловно, и душу возвышает, и мозг развивает, и вообще позволяет быть человеком. Иосиф Бродский говорил, что всего пять процентов населения планеты интересуются поэзией. Возможно, так оно и есть. Но даже их будет достаточно много. Поэтический язык очень сложный. Тот, кто владеет им, в совершенстве владеет языком в целом. В силу профессии и общительности я сталкиваюсь со множеством молодых людей. Для меня было неким шоком, что сейчас выросло поколение, которое не читает стихов и книг вовсе. И их образное мышление абсолютно не развито. А ведь оно помогает нам находить опору в жизни, визуально представить себе то, что только предстоит воплотить.
- Предпочитаете ли читать на бумаге или в электронном виде?
- Гаджеты - это очень удобно. Но есть некоторые традиционные вещи, которые непременно должны остаться. Например, во время постановки спектакля мы с артистами не пользуемся смартфонами, читаем только с бумажного листа. Оперируя текстом таким образом, ты впускаешь его в себя. И конечно, бумажные книги - это особый вид культуры, я их однозначный сторонник.
