— Да не поеду я в эту… В общем, не хочу, — от злости Тая не могла подобрать слов. — Не для того я горбачусь, чтобы в туалет ходить на улице.
Максим тоже злился. Хотелось спросить, для чего вообще жена, по ее выражению, горбатится. Но он себя сдерживал.
— Нормальный туалет, — пытался примирить супругу с действительностью Макс. — Я же тебе говорю — папе в последнее время нездоровится. По хозяйству поможем, да и рады они будут нас видеть.
— Я думала, что мы поедем в Испанию, — в очередной раз напомнила Тая. — Почему нельзя просто нанять рабочих?
Максим покачал головой.
— Никак нельзя. Дело ведь не только в физической помощи.
— Как мне надоело это нищебродское мышление, — надула губы Тая.
Макс глубоко вздохнул. В последние пару лет ему все чаще приходила в голову мысль о разводе. Он давно перестал узнавать любимую женщину.
Тая и Макс поженились сразу после его возвращения из армии. Страна трещала по швам, то, что раньше порицалось, становилось благом, и наоборот. В казахстанском Павлодаре молодым показалось тесно, и они решили попытать счастья в Казани, где у Макса жила тетка.
Впрочем, несмотря на все заверения родственницы о гостеприимстве, долго прожить у нее супруги не сумели из-за постоянных упреков. Перебрались в квартиру в бывшем заводском общежитии с вечно неработающим общим душем и туалетом.
Там и подрастали их дети. Вспоминая то время, Макс впоследствии с удивлением заметил, что нынешняя молодежь совсем не ест мясные субпродукты, а сам он до сих пор любил пирожки с ливером. Впрочем, в 90-е они были для него праздником. Как, впрочем, и серые макароны, на которые он бы сейчас и не взглянул. Или перловая каша без масла, хотя после армии он давал себе зарок, что никогда не будет ее больше есть. Однажды они с Таей целый месяц питались мерзлой картошкой. С тех пор мужчина не выносил сладкого картофельного вкуса.
Впрочем, продуктовым дефицитом проблемы не ограничивались, главным было оплатить жилье. Вещи донашивались те, что передавали родственники, мебель и электроника оставались только в мечтах. Немного помогали родители Максима, также переехавшие в Казань. Но и те каждую лишнюю копейку вкладывали в строительство дома, так что поддержка проявлялась в основном в виде овощей с огорода.
Макс работал охранником, жена — в гардеробе ресторана. Зарплата у Таи была небольшая, основной доход выходил с чаевых. Это сильно повлияло на ее отношение к деньгам. Дорого одетые мужчины, как бы невзначай, барским движением оставляли ей крупные купюры — так, чтобы продемонстрировать свою состоятельность окружающим.
Тогда Тая насела на мужа, твердя, что деньги сейчас лежат под ногами, достаточно их только уметь взять. Вместе супруги попробовали челночить, даже сделали пару прибыльных рейсов в Польшу. Но, когда их едва не убили бандиты на границе, решили, что это для них чересчур.
Зато Максу вместе с парой старых друзей удалось открыть автомастерскую. И это оказалось весьма выгодным делом. А Тая вскоре купила ларек. И завертелось.
Внезапно оказалось, что Максим и Таисия весьма талантливы как предприниматели, каждый в своем деле. Первый умел организовать производство почти на пустом месте, быстро ориентировался, какой товар будет востребован на рынке. Вторая обладала поразительным чутьем, знала, когда пришло время расширять бизнес, а когда следует поспешить с его продажей.
В семье появился достаток, супруги купили и дом, и пару хороших машин, получили образование, стали много путешествовать. Пышно отпраздновали серебряный юбилей свадьбы. У Макса и Таи к тому времени были уже две взрослые дочери и сын-подросток.
Только вот в какой-то момент у женщины сорвало крышу. Все на свете она стала мерить деньгами. Разругалась со всеми друзьями, считая их нищебродами. Испортила отношения с большей частью родных. Старшая дочь слушала маму и вышла замуж за подходящего молодого человека, поэтому жила в купленной родителями квартире. А вот младшая отказала маме в праве решать ее личную жизнь, разругалась с ней в пух и прах и уехала в Питер, откуда звонила только по праздникам, да и разговаривала в основном с отцом. При этом Таю больше возмущал не этот факт, а то, что доченька решила стать музыкантом, вместо того чтобы «заняться достойным делом».
Макса, который в душе остался простым советским парнем, это все очень удручало. Нет, ему тоже нравилось водить хорошую машину, есть в дорогих ресторанах и путешествовать. Но это не мешало общаться со старыми друзьями, не забывать о родственниках. Находить общий язык с супругой становилось все труднее, а больше всего напрягало, что Тая и сына воспитывает в своей системе ценностей.
Дорога к родителям заняла около часа. Макс боялся, что жена в дурном настроении будет молчать, но та, к его удивлению, с удовольствием открыла окно и наблюдала за дорогой.
— Тыщу лет за городом не была, все на самолете, — вдруг сказала она.
А по приезде их ждал неприятный сюрприз. Отец неожиданно выглядел куда хуже ожидаемого. Он сильно осунулся, а кожа приобрела неприятный землистый оттенок. После некоторых расспросов он рассказал, что с недавних пор посещает онкодиспансер.
— Так, отставить меня хоронить! — вдруг рявкнул он. — Врачи дают неплохой прогноз, поборемся еще.
Он и вправду весь день показывал, что все в порядке. Макс отправился красить крышу, а Тая вдруг без посторонней просьбы переоделась и пошла мыть баню и окна.
Вечером они сидели у костра. Это было особенное место для всей семьи. Еще когда родители приехали в Казань, они купили участок без дома, довольно выгодно. Всем миром и строили будущее жилище. Первое время еду готовили прямо на открытом огне. А когда появилась кухня, не стали расчищать костровище, а наборот, обложили его камнем, вымазали дно глиной.
Сейчас они всей семьей ели молодую печеную картошку, заедая хрустящими малосольными огурцами, сдобренными укропом и чесноком.
— А вкусно-то как, — призналась Тая. — Я уж и забыла.
Макс внимательно смотрел на супругу. Сам он, несмотря на дурные новости, чувствовал себя относительно бодро — передался оптимизм отца. А вот о чем думала Тая, которая потеряла родителей еще 30 лет назад, догадаться было нетрудно.
— Надо Дашке позвонить, — вдруг сказала она. — Как там она в своем Питере? Ничего, если на громкую поставлю?
