Олеся Маратовна искренне скучала по первомайским демонстрациям. Она не помнила лозунгов, но хранила в сердце чувство всеобщей радости. Запах молодой весны, смешавшийся с атмосферой ликования, заставлял сердце биться чаще. Разноцветные флаги, пухлые воздушные шары, незамысловатые песни… Это была целая эпоха. А через две недели наступал Олесин день рождения. Практически летом — в сезон золотых одуванчиков.
В тот год Олесе Маратовне должно было исполниться 7. Проснувшись утром, 1 мая, девочка обнаружила, что ее комната утонула в солнечном свете. Из кухни доносились голоса родителей, гремела посуда. Девочка зажмурилась: «Сегодня праздник. Ура!»
Надо было умыться, причесаться, нарядиться… И можно отправляться на демонстрацию! На столе уже красовались тарелки с волнистыми краями. Розовые кусочки колбасы, дымящийся картофель и копченые рыбки, лежавшие животиками кверху. Но есть совсем не хотелось. Какая еда, когда на улице Первомай! Мама заплела Олесе две косички и прицепила к ним красные банты. Потом девочка одела атласное платье, усыпанное кремовыми розочками, и уселась у окна. Вскоре явились папины коллеги. Шумные гости ввалились на кухню. Опрокинув по рюмочке и отведав угощения, они буквально «вымыли» семейство на улицу. И уже там девочка и ее родители стали частью гудящей толпы. Демонстрация шагала по Казани, превратившись в мощный живой поток. Олеся махала веткой с прикрепленными к ней бумажными цветами и прислушивалась к хрипловатому звучанию гармони. Родители шли рядом, нарядные и счастливые… У дороги какие-то женщины торговали леденцами и вертушками.
— Купим конфету? — предложил папа.
Леденцы были разными. Разноцветные мишки, рыбки и белочки уютно сидели на деревянных палочках. Конфеты так и просились в рот! И тут Олеся увидела его. Единственный среди всех — синий петушок.
— Хочу такую! — сказала девочка, указывая на конфету.
— Хорошо, — ответил папа и расплатился за лакомство медно-никелевой монеткой.
Они вернулись в людской поток. Петушок оказался очень вкусным! Лазурный, как море в ясный день, и прозрачный, словно капли росы, он был, пожалуй, слаще меда. Олеся с упоением облизывала конфету. Но случилась неприятность. Девочка споткнулась о лежавший на дороге камень и выронила леденец из рук. Петушок, мелькнув синей искрой, упал на землю и был безжалостно раздавлен демонстрантами.
— А-а-а-а! — закричала Олеся.
И слезы брызнули из детских глаз.
— Что случилось? — спросила встревоженная мама.
— Мой леденец растоптан, — плакала девочка. — Я его уронила.
Посовещавшись, родители решили приобрести новый петушок для дочери.
— Хочу только синий! — заявила Олеся. — Другой мне не нужен.
Родители подходили к каждому прилавку, встречавшемуся на пути. Разговаривали со всеми старушками, торговавшими сладостями… Но синих петушков нигде не было. А красные и желтые птички девочку не интересовали.
День был испорчен. Не спасла ситуацию ни торжественная обстановка на площади Свободы, ни последующая прогулка по парку им. Горького.
А ночью Олесе снился синий петушок, взмахивающий блестящими крыльями…
Незаметно подкрался очередной Олесин день рождения. Пока они с папой катались на велосипеде, мама готовила праздничный обед.
Девочка любила такие прогулки. Сидя на багажнике колесного транспортного средства, чувствовала себя принцессой. Мелькающие городские картинки, легкий ветерок, обдувающий лицо. Полные карманы радости.
Когда они с папой вернулись домой, по всей квартире летал аромат свежих пирогов и компота. Олеся побежала на кухню. Мама как раз доставала из металлического прямоугольника красивых синих петушков.
— Купила специальную форму, — улыбнулась женщина. — Пусть у тебя всегда будет лазурное настроение!
— Мама, ты у меня лучшая! — вскричала Олеся.
Радости девочки не было предела. Она ела леденцы с наслаждением, понятным только ребенку. Грызла, облизывала, смотрела сквозь карамель на ставший лазурным мир.
С того самого дня леденцы ассоциировались у Олеси Маратовны с настоящим счастьем. Вкус детства. Сначала их готовила ныне покойная мама. Потом девочка научилась делать их сама. Разноцветные петушки на палочках стали обязательным угощением ко всем праздникам. На Новый год их вешали на елку вместе со стеклянными шарами. А на 8 Марта петушки в качестве украшения помещали в вазу, которую ставили затем посередине стола. Олеся дарила любимые сладости подруге Верочке каждый раз, когда они ссорились. Петушки служили отличным символом примирения. А еще однажды Павлуша, теперь гордо именовавшийся Павлом Геннадьевичем, вручил Олесе целый букет петушков. Перевязанные ленточкой, леденцы напоминали диковинного стеклянного ежика.
— Угощайся, сладкоежка! — произнес юноша и нежно поцеловал зазнобу в щеку.
Готовила леденцы и дочь Олеси Маратовны Аида. Она так же искренне любила сладости и синих петушков. Сейчас уже взрослая женщина, Аида оставалась верна семейной традиции: леденцы являлись одним из ее фирменных блюд.
В пятницу Олеся Маратовна и Павел Геннадьевич пришли на день рождения внучки Дианочки. Бабушка достала из сумки подарки: говорящую куклу, спортивный костюм и пару петушков на палочке.
— Наверное, можно угостить малышку, — улыбнулась Олеся Маратовна. — Совсем взрослая уже: 3 года исполнилось.
— Ой, мама, — испугалась Аида. — Мы стараемся не давать сладкое…
Олеся Маратовна погрустнела. Взгляд ее рассеянно блуждал по столу: овощные салаты, тушеная рыба, куриный рулет.
— А еще я научилась готовить конфеты из сухофруктов, — гордо заявила Аида. — И ягодную пастилу. Вкусно и полезно.
— Ты у меня умница, — отозвалась Олеся Маратовна. Ей было грустно от того, что среди угощений не оказалось ни одного петушка. Два леденца, принесенные ею, тоскливо лежали на подоконнике…
Через полчаса бабушка засобиралась домой. Она хотела плакать. И стыдилась своих чувств.
— Погоди-ка, мама! — встревожилась Аида. — Ты же главного не видела. — Мы вчера весь вечер с мужем трудились.
Она скрылась в гостиной и через пару минут вернулась оттуда с большой перламутровой вазой. В сосуде стоял букет прекрасных прозрачных роз.
— Что это, вы заделались стеклодувами? — изумилась Олеся Маратовна.
— Это же цветы из леденцов, — ответила Аида. — Я решила немного улучшить нашу семейную традицию.
— Какие красивые! — восторженно произнесла Олеся Маратовна, любуясь прозрачными лепестками. — Пожалуй, не будем торопиться. Останемся с Павлом Геннадьевичем на чай.
На лице дедушки расцвела улыбка:
— Вот и правильно. В нашу честь такое пиршество организовали.
— А знаете, что? Давайте и Диану угостим сладким бутончиком, — предложила Аида. — Праздник все-таки. Пора ей принимать леденцовую эстафету.
