Морозный воздух бодрил. Неля торопилась в садик за внучкой. У торговых рядов возле Московского рынка на холодной брусчатке клубком свернулась женщина. «Вот зараза, напилась до чертиков!» - мысленно ругнула ее Неля, не останавливаясь. Она спешила. Но тревожная мысль уже стремительно неслась в мозгу: «Дура алкогольная, замерзнет ведь! Почки точно простудит, а если на пару часов еще тут останется, то и вовсе околеет». Мысль не успела закончить бег, а ноги ее уже повернули обратно, к горемыке на брусчатке.
Та была в глубоко невменяемом состоянии. Неля вначале тихо, а затем уже не церемонясь трясла за плечо, зажимала ей ноздри, чтобы перекрыть воздух, пыталась приподнять на деревянный настил, чтобы хоть на холодном бетоне не лежала. Бесполезно! Мимо равнодушно проходили люди. Одна женщина вначале остановилась, но узнав, что на земле пьяная, махнула рукой и ушла.
Неля рассердилась на пьяную окончательно. Мысленно ругала себя, что остановилась, не прошла мимо. В садике ждала внучка, а она возилась с незнакомкой, которая, протрезвев, даже не вспомнит ее. Если, конечно, останется живой.
- Дура, пьянь, вставай, очнись, вспомни о своих детях! - продолжала трясти Неля женщину. Та наконец-то замычала, стала отталкивать руки Нели и глубже прятать лицо в пятнистую искусственную шубейку.
После 15 минут бесполезной спасательной операции Неля сдалась. «Хорошо, на обратном пути сделаю еще одну попытку, - решила она. - Скорую вызову». Проходя через полчаса с внучкой через те самые торговые ряды, она уже не увидела пьяной женщины. «Господи, спаси эту дуру!» - подумала и, крепче сжав ладошку внучки, пошла на автобусную остановку.
* * *
Люсино сознание с трудом продиралось через алкогольный плен. Ей периодически не хватало воздуха, как будто нос зажимали прищепкой, а трясли так, что казалось, остатки мозгов вывалятся на тротуар. «Где я, что со мной? Чего это так холодно?» - мысли очень медленно, тягуче возникали в голове. Незнакомая женщина наконец-то оставила ее в покое. Люся постаралась незаметно, одним глазом осмотреться вокруг. Она лежала на брусчатке в мокрых джинсах. Мимо текла равнодушная людская река - каждый торопился по своим делам.
«Господи, как стыдно! - уже притворяясь спящей, думала Люся. - Как я здесь оказалась?» Она боялась, что, поднимаясь с земли, может не удержаться и упасть. А еще ей не хотелось, чтобы прохожие видели все это. «А ведь и правда околею, если сейчас не встану», - вспомнила она слова незнакомки и потихоньку стала подниматься. На радость, ноги выдержали, не подвели, и Люся вначале села на брусчатку, затем на четвереньки, после приняла вертикальное положение и побрела домой. Дверь квартиры открыла дочь - 12-летняя Настя. Люся рухнула на пол прямо в коридоре, да так и осталась там спать. Насте не хватило сил, чтобы поднять ее и раздеть. Глубокой ночью Люся очнулась, проползла в ванну, сняла с себя грязную одежду, приняла душ и, крадучись, прошла в спальню к дочери, чтобы, стоя на коленях у ее изголовья, глотая слезы, просить прощения за ее отравленное детство.
* * *
Они встретились на следующий день - Неля шла на работу, Люся уже наворачивала круги возле продуктового магазина. Похмелье настойчиво требовало водки, а денег на выпивку не было. Надеялась на знакомых собутыльников, может, подлечат.
Неля узнала ее по пятнистой искусственной шубе, которую она прошлым вечером чуть не порвала, стараясь поднять пьяницу с земли. И опять, вместо того чтобы бежать в офис, повернула к той женщине. При этом мысленно ругала себя: «Ну зачем тебе это нужно?»
Люся, конечно же, не узнала свою спасительницу. Она вообще смутно помнила прошедший вечер: с кем была, что делала... Водка словно ластиком начисто стерла из памяти несколько часов жизни.
- В следующий раз пройду мимо, замерзай, - неожиданно бросила ей незнакомка.
- Вы женщина больная, что ли? Чего пристаете? - еле выговаривая слова ртом в мандражной тряске, отозвалась Люся и отошла в сторону.
- У тебя, наверное, дети есть, что же ты творишь, на кого их хочешь оставить? Детдомовское детство им хочешь устроить? Или чтобы твои дружки изнасиловали их, по рукам пустили? - не отставала от нее Неля, стараясь больнее ударить словом, чтобы прожгло насквозь. - Я помогу тебе, если захочешь, бросить пить, только решись. Хочешь? Ну, думай давай!
Под этим неожиданным натиском Люся оторопела. Молча смотрела на женщину и слушала резкие слова, которые хлестали наотмашь. По правде, она и сама давно понимала, что добром все не кончится, пора тормозить. Настя зверьком смотрит на нее, ходит заброшенная, неухоженная, бродит по улицам, когда у них в квартире пьяная гульба.
- Вот тебе адрес. Приходи сегодня туда в шесть вечера, у тебя еще есть возможность спастись самой и спасти детей, - с этими словами незнакомка сунула в ее карман листок бумаги и пошла прочь.
Люся трясущимися руками достала записку и с трудом прочитала, что там было написано. Выпить как-то расхотелось. Она вдруг почувствовала, что сильно продрогла, и побрела домой.
До вечера жестокое похмелье выводило из себя, измывалось над ней. Люся куталась в одеяло, пила горячий крепкий чай, заботливо заваренный Настей. Она тоже решила пойти с мамой по указанному в записке адресу.
Оказалось, там находится наркологическое отделение. Больница была уже пустой, лишь охранник в вахтерской. «Идите дальше по коридору, ваши там собираются», - показал он им дорогу.
Люся то ли из-за похмелья, то ли из-за стыда не могла поднять головы, села на крайний стул и только слушала, что говорят незнакомые мужчины и женщины. В какой-то момент она решилась поднять глаза и сразу же увидела свою новую знакомую. Та ободряюще улыбнулась ей и произнесла: «Здравствуйте, я Неля, я - алкоголик».
* * *
С той встречи прошло полгода. Неля и Люся подружились. Неля помогла Людмиле с реабилитацией. Та пока не пьет и совсем не хочет возвращаться в гнилое прошлое. Настя ходит с мамой на все встречи группы. Ей давно не было так спокойно и хорошо рядом с ней.