И в семь вечера, когда я возвращался, он, все так же склонившись, неутомимо стучал маленьким сапожным молоточком, прибивая набойки. «Срочный ремонт обуви», - прочитал я большую надпись, сделанную белой краской на ящике, и подошел к труженику.
- Как же ты вот тут сидишь целыми днями - на ветру, под солнцем?
- Да ничего, нормально, если совсем уж холодно или дождь - ухожу.
- Ты ведь из Средней Азии, судя по внешности, верно?
- Из Ташкента.
Руслан рассказал, что в Казани живет уже год. Там, дома, работы нет совсем. Вот выучился у старшего брата сапожному делу и приехал сюда. Сколько ему лет? Уже двадцать.
Какую же обувь приносят сейчас чаще всего в ремонт? Больше всего той, где нужно поставить новые набойки, вторая по популярности операция - смена замков. Ну и так, мелочовка. За такой мелочовкой как раз и подошли две бабули.
- Ну что, готов наш заказ?
Одна из бабуль придирчиво осмотрела работу - новые подошвы на больших черных мужских ботинках.
- Внуку, студенту. На новые-то не напасешься, мы люди небогатые, такой ремонт - как раз по нашим деньгам.
- А что ж родители-то не покупают?
- Да куда им, у них еще двое. Младшая - в девятом, а средний одиннадцатый заканчивает. Вот мои сейчас голову и ломают - где эти тыщи-то брать, чтобы его в вуз устроить. И время нынче какое - все так дорого! А этот старший внучок, самый первый, - у бабули на лице появляется улыбка, - сызмальства со мной. Прописан он, конечно, там, у родителей, а живет у меня...
Бабули ушли, о чем-то беседуя, а я спросил у молодого сапожника:
- Теперь это будет твоей профессией?
Лицо у Руслана стало серьезным, взгляд ушел куда-то далеко-далеко. Он помолчал и ответил просто:
- Посмотрим - какие времена будут.
Я вышел к остановке и вскочил в подошедший «пазик». Все дальше и дальше удалялся двор, в котором я только что был. Двор, где ждут другие времена бабули, их внуки и узбек Руслан.
Владимир ДЫННИК
