Созвездие талантов Владимира Шевчука

Год назад в этот день у Владимира Николаевича на 60-м году жизни остановилось сердце, когда он находился на отдыхе в Хургаде (Египет). Его бурная и кипучая биография прервалась на должности советника генерального директора ОАО «Татмедиа». Он был профессионалом высшей пробы и ярким общественным деятелем. Начинал с завотделом газеты «Вечерняя Казань», был редактором газеты «Комсомолец Татарии», заведующим Поволжским бюро АПН-РИА Новости,  политическим обозревателем и телеведущим на телеканале «Эфир». И воспитал не одно поколение журналистов.В день его рождения, 16 октября, друзья, коллеги, родные и близкие подготовили к 60-летию этого удивительного человека книгу «Владимир Шевчук. Незаменимый». Составитель сборника - экс-советник гендиректора ОАО «Татмедиа» Нина Киркина. Издание получилось созвучным герою. В нем с любовью нашли отражение самые яркие и характерные эпизоды из разносторонней жизни Шевчука. Одна из глав, которую написал его однокурсник Александр Тарвердян, так и называется: «Созвездие его талантов». Ее мы и предлагаем вниманию наших читателей.Я благодарен обстоятельствам, позволившим мне называться другом Володи Шевчука. Один вуз, факультет, курс, студенческое общежитие, одна компания. Правда, я не ходил в походы со «Снежным десантом» и не участвовал в работе ТЮМИФФа, но все равно был рядом, имел возможность общаться и наблюдать. Наблюдать было что. Володя всех нас превосходил габаритами, даже таких крупных, как Леня Сергеев и Гена Ивлев. Крупные люди чаще неповоротливы, а здесь преобладали живость и гибкость. И - эмоциональность без края. Смеяться - так до бесчувствия, возмущаться - на всю катушку. Мы в полной мере ощущали его душевность. Он, мне кажется, не делил нас на более или менее близких. Полнейшая открытость.Говорят, что талантливый человек талантлив во всем. Мнение, конечно, спорное, но по отношению к Шевчуку вполне подходящее. В этом большом человеке среди других талантов умещалась и поэзия. Сильно умещалась. Почитайте его стихи. Собрать бы их все и сделать книжку. Я бы включил туда и многочисленные экспромты со студенческих (и не только) капустников, дней рождения, юбилеев и т. д. Мало бы не показалось. Столько юмора, иронии, так смешно! Читая свои вирши, Володя сам еле сдерживался от смеха. И хорошо ему, душе компании, было от того, что окружающие его люди тоже чувствовали себя весело и комфортно.Любил шахматы и неплохо играл. Ими увлекался до самозабвения, как и многим другим. Я как-то увидел его в глубокой задумчивости, подумал, что причиной тому работа, журналистика, семья... А он поднял на меня глаза и говорит: «Все-таки пешкой на f4 было бы лучше...»Однажды, в студенческие еще годы, привел в общежитие двух поляков. Это были его знакомые по филологической практике. Познакомил нас с ними, с деловым видом вытащил из кармана коробку с перепелиными яйцами, приготовил яичницу, сообщил, что я советский бард, попросил меня попеть. Разговаривал Володя по-польски. Очень сносно. Для меня это было неожиданностью и сюрпризом. Я тогда еще страшно возгордился, что мой друг поставил меня в один ряд с Окуджавой и Высоцким. О конкретике его работы, профессиональной деятельности, конечно же, подробно скажут его коллеги. Я же улыбнусь, хоть и с глубокой печалью.Говоря «Шеф», «Шевчик», мы всегда улыбались. Художник Илья Репин, если бы знал Шевчука, непременно изобразил бы его среди казаков, пишущих письмо турецкому султану. Я так и вижу его сидящим рядом с писарем. К той сочной прозе Володя добавил бы стихи, не уступающие вышеупомянутой прозе в едкости и солености. Жалко, когда уходят товарищи. Многое я бы отдал за то, чтобы не писать эти заметки.