Эту фарфоровую статуэтку моей маме в 1956 году подарил родной брат моей бабушки - дед Николай. Ему к тому времени уже позволили жить в Подмосковье, а до этого, в 1930 - 1940-е годы, он успел намыкаться по тюрьмам и лагерям Магаданского края как политический заключенный. Двадцатилетнему деревенскому романтику пришлось добывать в рудниках Омсукчана оловосодержащий камень касситерит. Несмотря на такой суровый жизненный опыт, дед Николай никогда не употреблял нецензурные слова, говорил: «Мы ведь своим ртом хлебушек едим». Он очень любил мою маму Людмилу и к ее совершеннолетию решил купить самый красивый сувенир «со значением». И статуэтка по мотивам сказа Павла Бажова «Медной горы Хозяйка» из сборника «Малахитовая шкатулка», видимо, поразила его не только изяществом, но и отголоском тех самых рудников, где выжить было почти невозможно. Но что-то спасло его. Может, воля волшебницы горы рудокопов? Парень-то был высок и красив.
После освобождения из лагеря в 1944 году дед Николай заработал денег в Белогорске Амурской области и в 1949-м появился в Подмосковье в образе денди: коверкотовый костюм-тройка, длинный кожаный плащ, модная шляпа. Он подарил Людмиле диковинную шапку-магаданку с длиннющими ушами. Мама вспоминает, что она ее долго носила. А позднее, когда на ее 18-летие принес статуэтку Хозяйки Медной горы, вручил подарок со словами: «Если твой муж будет буйным или пьяницей, то разобьет ее. А если с мужем повезет, то Хозяйка будет с вами. Беречь вас будет и напоминать обо мне».
Фото автора
Хозяйка Медной горы и сейчас словно присматривает в серванте за шестью хрустальными рюмочками, которые моей маме подарили ее коллеги-инженеры на свадьбу в 1960 году. Мама тогда уже закончила техникум, а мой папа после техникума еще учился во Всесоюзном заочном политехническом институте. Они оба трудились инженерами-конструкторами на Подольском механическом заводе, только в разных отделах.
Перед свадьбой мама поехала в Москву к родственнице Соне, известной портнихе, которая была инвалидом с детства. Немцы в 1941 году захватили тульскую деревню Бортное, где жили мои предки, но увидев очень красивую девочку Соню с парализованными ногами, не тронули ее. После войны Соня переехала в Москву и стала знаменитой портнихой. В нее, красавицу, однажды влюбился один молодой москвич, но Соня не решилась на супружество... Она сшила моей маме великолепное платье из бело-кремового материала с широким поясом и большим бантом сзади на талии. На ногах Людмилы были туфли-лодочки, купленные ее мамой. Свадебного головного убора не было, его заменили русые пышные курчавые волосы, эффектно спадавшие локонами. Потом из свадебного платья моя бабушка сшила себе симпатичную кофту. Дед Николай постоянно, начиная с 1945 года, помогал деньгами, благодаря этому у Людмилы появилось к свадьбе и бежевое драповое пальто с лисьим воротником.
На ту свадьбу, которую праздновали в деревянном доме жениха, дед Николай привез большой молочный бидон, наполненный вином. Гостей собралось немало, приехали родственники даже из Ленинграда. Поначалу столы накрыли во дворе под открытым небом, но к вечеру пошел дождь, и все перебрались в дом. До полуночи танцевали и пели, и даже Николай, захмелев, исполнил свою любимую песню:
Долго я тяжкие цепи влачил,
Долго скитался в горах Акатуя;
Старый товарищ бежать пособил -
Ожил я, волю почуя…
А потом шепнул невесте: «Ты Хозяйку-то к себе сюда забери». Устроить постели для всех родственников оказалось проблематично, и новобрачных уложили спать в старом сарае, приземистом и длинном. Там хранился уголь, садовый инвентарь, на полочке стояли керосинки, а в углу - большая кровать. Вот и пригодилась перина, которую в качестве свадебного подарка принесла молодоженам моя бабушка. А статуэтку Хозяйки Медной горы Людмила забрала к себе через день после свадьбы, поставила на самое видное место. И прожила с мужем счастливые годы, двух сыновей они на ноги подняли.
Прошли десятилетия, и много разных сувениров, эстампов, фужеров побилось-поломалось, а горделивая Хозяйка до сих пор стоит на серванте в синем расшитом золотом платье с пышными рукавами, свежа и прекрасна, и подобно Берегине охраняет домашний мирок. У нее горделивая осанка, взгляд, устремленный к горизонту словно в ожидании восходящего солнца, и длинная коса. Левая рука касается большого сине-зеленого каменного цветка - символа великих трудов наших далеких предков, их судеб и приключений в далеких заповедных, почти сказочных краях.
Сергей Грачев,
Подольск
