Мои родители молодоженами въехали в этот дом на Кирова, 70, сорок лет назад. Через девять месяцев родилась я. В первые годы жизни мне не приходило в голову задумываться о том, в каком доме живу. Я любила свой дом неосознанно. Видела, что он отличается от других зданий цветом (его всегда красили в красный) и неким стилем, о котором позже узнала, что это модерн с элементами татарской архитектуры начала двадцатого века.
Во двор вели большие арочные чугунные ворота, которые были всегда открыты. Да и кто их будет открывать и закрывать? Не стало господ, исчезли и слуги. На первом этаже располагались склады ближайших магазинов. Иногда во дворе стояла лошадь, запряженная в телегу. На ней возили всевозможные коробки и тюки, ящики для бутылок, которые высились не очень стройными колоннами слева у стены. Еще во дворе был райсобес, который находился на втором этаже, но вход был на первом. По утрам у него собиралось много пожилых людей. (Сколько уныния и безнадежности слышится в слове «РАЙ-со-БЕС»!) В глубине двора - лестница, ведущая на второй этаж. Направо и налево тянулись длинные коридоры, в которые открывались двери квартир, точнее комнат. Это была большая коммуналка. Мы жили в правом коридоре. Став подростком, я начала стыдиться своего дома именно за то, что он не похож на другие дома, в которых жили мои одноклассники.
Мой родной дом... Здесь я написала первые свои стихи. Здесь начала задумываться над вопросами, ответы на которые ищу по сей день. Под аркой этого дома меня впервые поцеловал парень...
История моей жизни в этом доме - отдельная глава из книги автобиографической прозы, которая выйдет в одном из номеров журнала «Казань», посвященных тысячелетию города.
Родимый дом... Его больше нет на карте! По программе ветхого жилья расселили всех жильцов. Всех, кроме моего отца - Газизова Ривката Курбангалеевича. Он уже три года живет в доме один, отказавшись выехать в район новостроек и дважды выиграв дело в Верховном суде РТ. Недавно выяснилось, что он последний житель улицы Кирова и первый житель улицы Московской.
Папа продолжает бороться за право жить там, где он провел большую часть жизни. Если есть такая необходимость в его нынешней жилплощади, он хочет малого, то есть равноценного, - жилья в центре города. Естественно, с сохранением площади. При этом он потеряет в объеме. Ведь высота потолков его квартиры более четырех метров. Это позволяет разместить библиотеку, которая насчитывает более трех тысяч книг.
Хочется верить, что папа останется жить в центре. И пусть простят меня жители Горок и Кварталов, но те, кто всю свою жизнь прожил в старой Казани, не смогут обвыкнуться в новых районах, где глазу не за что зацепиться. Где нет истории.
