Пока был жив свекор, он и близко не подпускал нас к чердаку своего старого дома. Там десятилетиями хранился домашний хлам. «Это же на деньги было куплено. Как можно на свалку отнести?!» - возмущался дед.
И вот спустя некоторое время после похорон и первых поминок мы на чердаке. Признаться, разбор завала был, как принято говорить у молодых, нехилый. Чего только там не было - сломанная мебель, ветхая одежда, игрушки. Родители мужа хранили даже его тетрадки за первый класс, которым исполнилось 44 года! Кузов грузовика заполнили под завязку.
Но в этом хламе мне удалось выцепить несколько интересных вещей, которые было решено отнести на барахолку: пять подстаканников, солдатская фляжка, роман Ивана Гончарова «Обрыв» 1949 года издания, театральная программа Государственного академического Малого театра сезона 1965/1966 года и раритетные роликовые коньки, купленные в 1960 году. На них стоял Государственный знак качества - маркировка продукции высшего качества, используемая в Советском Союзе.
И правда, сделаны были эти ролики на совесть. Сохранились оригинальные ремешки из сыромятной кожи, колеса. Будто им не больше полувека исполнилось, а всего лет пять. Вот на них я и делала ставку, собираясь на свой торговый дебют.
Подъем воскресным утром в 5 часов - это из разряда изуверского истязания. Конечно же, я проспала. Кое-как встала в 7 часов и прибыла на барахолку только в 9. А здесь жизнь уже кипела. Вся площадь занята людьми и вещами. Мысленно подбадривая себя, ищу место под солнцем.
Наконец обнаруживаю небольшой, в полтора метра, просвет в торговом ряду. Спрашиваю разрешения у продавца дисками - тот не против, только надо оставить проход. А вот его сосед - дед, торгующий хрустальными рюмками, вдруг встал на дыбы. Мол, не хочу, чтобы ты тут стояла, и баста.
- А вы это место купили? Может, и документ на него имеется? Нет? Тогда встаньте на свой пятачок и не мешайте мне раскладывать товар! - неожиданно для самой себя резко осадила я старика.
Он продолжил бурчать про какую-то женщину, с которой на прошлой неделе разругался, пытался еще раз вызвать на выяснение отношений, но это было уже бесполезно.
Усевшись на складном детском стульчике и расстелив пакет прямо на брусчатке, я разложила товар и стала тихонько оглядываться по сторонам, присматриваться, кто, что, почем.
Соседи тут же «сфотографировали» глазами мой импровизированный прилавок. Одни поняли, что я им не конкурент, и отвернулись, потеряв всякий интерес, другие расслабились и разговорились.
- Вон, видишь, мужик прошел в серых джинсах? - показал мне на лениво дефилирующего зеваку сосед напротив. - Он продавал видео- и аудиодиски. Это мой сват. Ушлый перекупщик. На той неделе здоровый серебряный крест купил за 22 тысячи. Потом загнал его по интернету за 55 тысяч. А до этого попалась ему лампада старинная, тоже из черненого серебра. 16 тысяч выложил местному лоху, а сам потом продал втридорога.
Чуть позже стало понятно, что это местные байки, так сказать, фольклор барахолки. Каждый из торгующих мечтает найти такую вещь, которую можно продать за большие деньги. И к тем, кто имеет отличный навар, может вести успешный бизнес, отношение ревниво-уважительное: «Вот ведь, гад, умеет воротить делами!»
Мне же пока не везло. Ролики с подстаканниками никому не были интересны. Очень скоро стало ясно, что продавцов на барахолке в три раза больше, чем покупателей.
Обитателей рынка я мысленно поделила на несколько каст: продавцы старинной домашней утвари и прочей древности, продавцы грампластинок, книжники, продавцы военного обмундирования, торговцы монетами и значками, видеодисками и барахольщики - те, которые тащат на блошиный рынок то, что можно было выкинуть на свалку.
Также разделила всех на три категории: профессиональные перекупщики (их выдает цепкий взгляд), профессиональные барахольщики и залетные продавцы типа меня. Нашла в доме старинную вещь, не пропадать же добру.
Заметила смешную особенность. Барахольщики покупают друг у друга товар. То ли в них синдром Плюшкина дремлет, не могут пройти мимо старья. То ли это игра какая-то.
Засмотревшись по сторонам, пропустила момент, когда мой товар стал привлекать внимание потенциальных покупателей. Большинство фотографировали необычные ролики. Покупать не решались. Понятно, что на такой древности кататься никто не будет, хоть она и в рабочем состоянии. Эта вещь для коллекционера. Но вскоре появились серьезные лица.
Одни быстрым внимательным взглядом окидывали мой товар и уходили. Другие интересовались ценой, но так же молча уходили. И вот очередной молодой человек спросил цену роликов:
- За тыщу отдам! - быстро ответила я.
- За 500 возьму.
- Если сейчас же деньги дашь - забирай.
Так мои древние ролики перекочевали к перекупщику, который наверняка загонит их столичному коллекционеру в пять раз дороже. А в мой кошелек легла 500-рублевая купюра. Неплохо, если учесть, что я сидела всего 1 час 10 минут.
Едва улеглась радость от продажи, как ко мне подошел еще один деловой человек.
- Монеты, значки, старые открытки есть? - коротко спросил он.
- Нет, вот только программка.
- Гм, Малый театр, сезон 1965/66. Занятно. Но нет, мне нужны монеты, открытки.
- А «Обрыв» 49-го года не интересует?
- Это же Гончаров, школьная программа. Кому он нужен? Нет, дорогая, ты давай в следующий раз неси мне открытки и значки.
Я начала судорожно вспоминать, где в доме лежат старинные открытки. Были ведь они, были. Целая пачка! И значки какие-то в доме покойного свекра видела. Вот так незаметно в меня стала вселяться инфекция барахолки.
Истекли 2 часа, которые были назначены мной же. Собрала в пакет непроданного Гончарова (внуку в школе понадобится), подстаканники (сами с удовольствием чай пить будем) и солдатскую фляжку (опять-таки внуку пригодится в походах), ушла домой. Когда садилась в автобус, в голове все же промелькнула мысль: «Надо будет еще как-нибудь приехать».
