Спросите, зачем? Ответ на поверхности: публику надо чем-то удивлять. Это нетрудно сделать, изменив перспективу, проекцию. Актеры не где-то там вдалеке, приподнятые подмостками, а здесь - рядом, и видны чуть сверху. Их игра воспринимается как в кино на крупном плане. Современному зрителю, воспитанному ТВ, так привычнее.
Более глубокие мотивы диктуются причинами художественными. Не копая в глубь веков, скажем кратко: наш театр сегодня страдает от пережитков французской модели XVII века, когда сложился известный нам тип театрального здания - удлиненный зал с балконами и ложами, оркестровая яма, узкая рампа, углубленная сцена. Такой театр требует монументальных декораций и приподнятой декламации в духе классицизма.
Новая драма в начале ХХ века писалась уже для другого театра. Вот почему качаловцы для эксперимента выбрали чеховский «Вишневый сад», а тинчуринцы - «На дне» Горького. Хрестоматийные пьесы из репертуара первых мхатовских лет.
Смахнуть с них пыль школьных учебников театрам нашим удалось. Спектакли смотрятся современно, тонко перекликаясь с нашим временем.
В постановке Рашида Загидуллина особенно удался Лука - самый противоречивый образ горьковской пьесы. Советским школьникам полвека вдалбливали, что религиозные проповеди Луки - это обман трудового народа. Вместо лукавого старца, странствующего по свету с призывом к терпению (а не к большевистскому топору), народный артист РТ, заслуженный артист РФ Наиль Шайхутдинов показал нам крутого мужика, идущего из самой Сибири, возможно, из мест заключения. Лука может утешить умирающую Анну, но может и свернуть в бараний рог пьяного Сатина, просто легким профессиональным приемом вывернул кисть - и здоровый детина послушно сложился перед ним! «Вор в законе» подозрительно тихо скрылся, заронив подозрение в зрителях, уж не он ли убил содержателя ночлежки Костылева?
Когда Сатин в пьяном бреду мычит свою коронную фразу «Человек - это звучит гордо!», вдруг ловишь себя на мысли, что это - про Луку!
Хорошо показались тинчуринские старики, а в качаловском «Вишневом саде» предпочтительнее оказались молодые исполнители. Старики в модных тряпках от Katya Borisova говорили трюизмами и выглядели смешно, наверное, в этом и был чеховский комизм, не разгаданный МХТ. А вот Петя Трофимов, которого раньше трактовали как неуча и недотепу, в исполнении Ильи Славутского получился неожиданно стильным и умным, современным и цельным. Чуть ли не «лучом света в темном царстве». Впервые, пожалуй, чеховская мысль «Вся Россия - наш сад!» прозвучала в его устах без ложного пафоса и иронии.
Странно, что спектакль Георгия Цхвиравы «ЛДПР/ДМБ» в Казанском тюзе, поставленный специально для питерского фестиваля «Новая драма» по пьесам молодых современных авторов Д.Привалова («Люди Древнейших ПРофессий») и А.Архипова («ДеМБельский поезд»), в Казани не прозвучал и в афишах теперь не появляется. Молодые актеры Павел Густов и Владимир Никитин, Иннокентий Токмин и Ирек Галлямов в нем очень хороши, хотя все остальное воспринимается натянуто-затянутым. Впрочем, не будем останавливаться на проколах режиссуры, тем более Цхвиравы уже нет в Казани. Пять лет назад он сюда приехал с целью, коей почти не скрывал, - податься в Санкт-Петербург под крыло Корогодского. Увы, он дождался места, когда учителя не стало... Мечты сбылись! И тюзу, и Казани, думаю, переживать не стоит.
Вряд ли новое поветрие с рассаживанием зрителей на сцене можно считать открытием. Даже для Казани это хорошо забытое старое. Напомним, что десять лет назад этот прием использовал Борис Цейтлин в шекспировской «Буре» (режиссер Валентин Ярюхин). Казанский молодежный театр за эту работу был удостоен высшей театральной премии России «Золотая маска».
Александр ВОРОНИН.
