Толпа, довольная, что праздник удался (в его довершение под одобрительный визг была перевернута урна у военкомата и разбит один нос), постепенно разошлась. Ушел витавший в воздухе праздничный угар, отзвенели вдали гитарные аккорды. Последними, в надежде хоть что-то выяснить в военкомате о грядущей судьбе своих великовозрастных чад, побрели домой матери с распухшими от слез лицами.
- Ну, друган, - слышится громкий голос из трубки впереди сидящего парня. - Забудь друзей, подруг, работу. Теперь у тебя не будет ничего и никого кроме своей семьи.
Раньше чем через полтора года нас здесь не ждут.
Когда-то размещать призывников военкомату приходилось в старинном доме со стенами двухметровой толщины, переоборудованном под казарму. Сейчас свои первые «подъемы» они встречают в помещениях нового сборного пункта, обустроенного в промзоне Приволжского района.
Нас досматривают на предмет наличия оружия, спиртного и скоропортящихся продуктов. Нестройной толпой идем в главное здание - проходить медосмотры, собеседования и получать первую школу ношения кирзовых сапог.
Большое и светлое помещение заставлено рядами кресел, которые постепенно заполняются невыспавшимся народом. Призывники приезжали группами из разных военкоматов и после первичного осмотра пестрой толпой, еще в гражданской одежде, располагались в зале. Оказалось, чтобы попасть в армию, нужно выстоять несколько очередей. К обеду сидячих мест стало не хватать, небольшие «биваки» вновь приехавших начали появляться у подоконников и прямо на плиточном полу.
Хочется верить, что давка у врачебных кабинетов - часть хитрого плана командования, которое в такой тесной обстановке, без задней мысли, хочет зародить настоящую крепкую мужскую дружбу. И она зарождалась - интересы, на удивление, сходились: «Как ты здесь оказался?» Вон тот парень пришел в военкомат, чтобы «уточнить пару вопросов», и оказался закрытым в военкомате на два дня, до самой отправки. А ведь у него в загашнике припасено 80 тысяч рублей (парень уверяет, этой суммы как раз хватило бы, чтобы «решить дело».) Стоящий позади, зажимающий личное дело в тощих руках, просился сам еще год назад, но его взяли только сейчас. А о том в уголке рассказать ничего не могу: по-русски он почти не разговаривает...
Все следующее утро мы занимались бытовыми мелочами: заправкой кроватей, разбором вещей и мелкими ссорами с курсантами из-за пропавших ночью сигарет.
В бытовой комнате фотографировали в форме (400 рублей за пакет из десятка фотографий - позже они придут домой по почте) и постригали (50 рублей до того, как офицеры «настучали по голове» постригавшему курсанту, и бесплатно - после).
На утреннем разводе ряды выходцев из нашего военкомата (до этого мы старались держаться вместе) чуть уменьшились - двоих забрали в десант. На других призывников пока не нашлось «покупателей» - так называют офицеров, прибывающих из частей за молодым пополнением. Передать одетое-обутое пополнение «покупателям» - и есть главная функция сборного пункта.
Из нас собрали команду в 19 человек - из всех уголков республики, казанских - только двое. Все водители. Выбравший нас майор расплывчато рассказал, что служить мы будем «в южной губернии». С каждым он провел собеседование, на котором рисовал радужные картины:
- Парк у нас огромный. Машин хватит всем, ездить будет каждый, - обещания больше походили на предвыборные лозунги, но мы были довольны.
Армия приближалась. Вечером мы выкинули свою гражданскую одежду и получили военную форму.
- Товарищ майор, а у нас что, десантные войска?
- Нет. А почему ты так решил?
- Да у меня трусы больше на парашют походят, - смешки из разных углов раздевалки подтвердили эти слова.
Майор настораживающе ухмыльнулся:
- Ты еще в нашей бане белье не получал...
Из распорядка дня остался только урок подшивания воротничков. Ночью по казарме пронесся жор: чувствуя приближение часа икс, уже распределенные по командам новобранцы уничтожали свои запасы: конфеты, печенье, газировку, остатки колбасы...
Через два часа одна из команд уехала.
Чтобы скрасить ожидание, то и дело с улицы, из курилок и закоулков всех сгоняли в фойе. А чтобы не скучали, днем приехали с концертом детско-юношеские клубы из районов республики, затем выступала группа казанского Дома офицеров.
К вечеру появился наш майор. Духовой оркестр - двенадцать девушек в черном, приехавших с концертом, не стыдящихся шуточек входящих в роль солдат парней, - играл «Прощание славянки», когда мы за окном получали сухой паек. Это для поезда. Отправление - через полтора часа.
Кое-кого провожали, однако большинство попрощалось с родными еще у дверей военкоматов. У соседа-нижнекамца в глазах слезы.
- Ну-ну, все в порядке, - успокоил майор. - Полтора года пройдут незаметно.
Мы заняли почти все верхние полки в вагоне. По коридору пробежала женщина с черным пакетом: «Парни, водку будете?» В пакете - пять бутылок водки. Такса - тысяча рублей, и только набором. Призыв в разгаре - клиенты всегда найдутся.
Майор помногу разговаривал с каждым из нас. Рассказывал много хорошего про армию. А в середине пути сделал предложение:
- Нам нужна еще одна пересадка. Но следующий поезд, на который пустят по билетам, только завтра. Выбирайте: или сидим на вокзале, или каждый сдаст по 200 рублей и мы договоримся с проводником проходящего поезда.
Все согласились. Попасть на свои деньги в армию - значит будет что рассказать в первом письме.
Еще три часа езды в купе - и мы на небольшой станции с новой синей крышей. Пятеро из нас погрузились с сухпайками на машину и уехали вперед, остальные неровным строем двинулись по пустынной дороге. Сердце билось все чаще. Вот и КПП. Последняя сотня метров - и мы гуськом, озираясь, проходим через калитку.
- Молодое пополнение прибыло? Ну, здравия желаю. Коль, размести их в расположении и своди в новую казарму помыться, - командует офицер.
Когда офицеры ушли, из окна той самой новой казармы высунулась бритая голова:
- Ха, «духи» приехали. Ну все, вешайтесь!
Помылись холодной водой и отбились быстро. Завтра подъем - в шесть утра...
