Одно из направлений работы аналитического агентства «ПромРейтинг» — анализ медиаэффективности чиновников республики Татарстан. Рейтинг госслужащих формируется ежеквартально и является инструментом оценки качества их работы.
Как чиновники попадают на верхушку рейтинга и дают ли его составителям взятки, о принципах объективности и желании заставить чиновников работать на людей – об этом в интервью «КВ» рассказал координатор исследовательского агентства «ПромРейтинг» Антон Глухов.
«Наш труд помогает чиновникам, пусть даже через не хочу, заходить в бурные воды интернета»
— Как составляется ваш рейтинг?
— В рейтинге по Татарстану мы собрали представителей местной исполнительной власти, находящихся на прямой связи с людьми в тех областях, которые подразумевают их должности. Это «люди-мостики», по которым граждане вообще оценивают работу власти, и в том числе управленцы, находящиеся на земле, тактики, не ушедшие в теоретизирование, не оторванные от земли.
Главная идея очень простая. Появился интернет, и люди приучились работать и развлекаться в нем, излагать проблемы в социальных сетях и объединяться там. Задача прикладного чиновника — знать, что обсуждают люди на удобных для граждан интернет-площадках, принимать участие в обсуждениях и предпринимать меры, если этого от них требует ситуация. Не ждать неких формальных бумажных обращений в течение месяца, а замечать проблему, объяснять ее причины, находясь в контакте с пользователями-гражданами, оперативно решать и демонстрировать решения пользователям на местах.
Наш труд помогает чиновникам, пусть даже через не хочу, заходить в бурные воды интернета, то есть делать то, без чего современный чиновник не может быть хорошим чиновником, а гражданам приобретать понятные каналы взаимодействия с властью.
Все вместе, помимо прочего, замыкает местные проблемы на местах, не давая им разрастаться до мировых масштабов. Разумеется, у нас централизованное государство с вертикалью, но срезать кусок арматуры, мешающей ходить бабушкам по тропинкам, или починить фонарь можно и без участия Москвы.
Особенно, если граждане находят в себе силы пожаловаться на фонарь, а чиновник — найти в главной группе своего района это обращение и оперативно отреагировать.
Помимо прочего, рейтинг — это настольный инструмент руководителя, удобная метрика, по которой он может соотносить свое место с местами других людей. Для части чиновников медиарейтинг — мощный раздражитель и повод для теорий заговоров в отношении себя, но для обладателей мест в желтой и зеленой зонах даже больше успокоительное, средство понять, что работу в интернете ты делаешь в среднем не хуже остальных.
«Все рейтинги на свете необъективны»
— Насколько он объективен?
— Приоткрою вам небольшую тайну. Все рейтинги на свете необъективны. И речь даже не в приписывании баллов, попытках подкупа и угрозах составителям. В любом рейтинге есть такая штука, как вес критериев, который определяется составителями.
Возьмем, к примеру, чарты с популярной музыкой, топ-100 главных песен недели. И вроде бы все с виду прекрасно — голосуют, например, слушатели радиостанции и их голоса железобетонно честно учитываются. И это главный критерий, по которому ранжируются песни. Но если взять другие критерии — например, количество скачиваний песен, количество дослушиваний композиции до конца или список песен, на которых слушатели прибавляли громкость, топ-100 будет выглядеть иначе.
А ведь можно опросить еще слушателей других станций, опросить разные возраста. Песни в топ-100 появлялись не параллельно, и выходит так, что из-за случайно появившейся второй хорошей песни первая хорошая никогда не взойдет на первое место рейтинга. Это, кстати, часто происходит в жизни. К примеру, фильм «Побег из Шоушенка» не получил Оскар из-за «Форреста Гампа». Вышел бы фильм на год позже или год раньше, скорее всего, статуэтка была бы ему гарантирована. Насколько объективны были киноакадемики?
Что касается нашего рейтинга медиаэффективности чиновников, то и по весу критериев, и по практике реализации подсчета в рамках принятых критериев расчета он максимально близок к задачам, обозначенным выше, в ответе на первый вопрос.
Идея расчета — соотношение между достигнутым результатом в медиа и имеющимися медиаресурсами. От этого и предлагаю отталкиваться.
— Какие у вас критерии оценок участников?
— Мы оцениваем действия персоны и возглавляемой структуры в социальных сетях, мессенджерах, СМИ и комментариях. Оцениваем как текущую работу, продвижение событий, связанных с непосредственной работой, так и отработкой различных инцидентов. Идем как вширь — оценивая, как «высоко и далеко» распространяется информация, связанная с персоной и структурой, так и вглубь, оценивая присутствие и работу в каждом подсегменте из описанных выше.
Мы называем это «медиаслед», а себя в этом случае считаем кем-то вроде лангольеров из одноименного романа Стивена Кинга, «пожирающих информационный мир вчерашнего дня, из которого ушла жизнь». Все важное, что было отражено в медиа за отчетный квартал, с высокой вероятностью будет нами постфактум выявлено, зарегистрировано и учтено в расчете рейтинга. Данные по одним и тем же персонам параллельно и независимо собираются разными контент-аналитиками.
«За чиновниками пусть и не без труда, можно уследить»
— Как чиновники попадают в рейтинг?
— Мы исследуем медиаэффективность руководителей министерств, ведомств, глав городов и муниципальных районов республики Татарстан. С одной стороны, это те люди, которые конкретно изо дня в день в прикладном плане определяют жизнь людей в Татарстане, являясь представителями исполнительной власти. С другой стороны, при всей широкой географии их не так много (101 персона), и за ними, пусть и не без труда, можно уследить.
— Рейтинг смотрят сами участники?
— Да, за четыре года ежеквартальной работы рейтинг медиаэффективности уверенно обосновался в умах татарстанских чиновников, да и за пределами республики к нему есть определенное внимание. Были попытки перенести опыт в другие регионы, «коронакризис» затормозил эти направления.
Для управленцев, как я уже говорил, это дополнительная метрика, позволяющая правильно позиционировать себя по отношению к коллегам, понять минусы собственной медиакоманды. Часто приходилось слышать такой аргумент: «Мой пресс-секретарь говорит, что мы лучшие, в вашем рейтинге мы не на первых строчках, буду разбираться, кто и что мне недоговаривает».
Примерно на второй год существования рейтинга медиаэффективности мы начали получать обращения от различных чиновников, не фигурирующих в нем, с просьбой о включении. Иногда писали сами управленцы, иногда от их имени некие анонимы. Это тоже своего рода показатель правильности выбранного пути.
«Аутсайдеры рейтинга думают, что на них поступил заказ»
— Пишут ли они отзывы о рейтинге? Если да, то обычно какие?
— Пожалуй, это самый простой вопрос за весь наш разговор. Триумфаторы рейтинга вполне ожидаемо считают, что их позиции заслужены, аутсайдеры в массе своей думают, что против них развернута кампания по очернению, поступил заказ или что-то подобное. Человеку сложно признавать свои ошибки и недоработки. Уверен, что медианеэффективные управленцы Татарстана искренне верят во вмешательство внешних сил, сговоры и прочее.
Есть, впрочем, очень узкая третья прослойка управленцев, обращающихся к нам напрямую и пытающихся выяснить истинные причины положения дел. Как правило, если беседа складывается конструктивно, без упреков и обвинений, чиновники получают советы и разборы кейсов, помогающие улучшить позиции в рейтинге за счет повышения эффективности своей работы.
Да, кстати, все общение мы ведем либо по нашему основному телефону, в котором все звонки записываются, либо через электронную почту. Это делается для того, чтобы не допустить провокаций. Все наши ходы всегда записаны — издержки производства.
— Как вы думаете, такой рейтинг мотивирует чиновников работать лучше?
— Очень надеемся на это. Это вообще смысл существования рейтинга. За 4 года среднее качество работы татарстанских чиновников в интернете сильно повысилось. Открываются новые аккаунты, растет качество постов и материалов, количество комментариев. Разумеется, это веяние времени и на чиновников влияем не только мы одни. Но верить, что в этих позитивных процессах есть какая-то наша лепта, очень приятно.
Есть и чисто прикладная тактическая функция. Управляющий класс в целом видит примеры информационных вспышек, плохие и хорошие прикладные кейсы по их отработке и что-то мотает себе на ус. «Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь...»
В целом сейчас вектор нашей работы скорее направлен на отстающих, чем на передовиков. Зеленая часть рейтинга все знает и понимает без дополнительных разъяснений и примеров. Их перемещения определяет скорее не ежедневная работа, а мощность возникающих инцидентов.
«Чиновники для людей, а не люди для чиновников»
— Какова сверхзадача рейтинга? Для чего он изначально создавался?
— Люди живут в сети. Нет больше такого понятия, как выход в интернет. Мы 24/7 в интернете, и мы как пользователи, граждане сами определяем, где и как нам удобнее канализировать свои мысли, радость и недовольство. Чиновники для людей, а не люди для чиновников. Очевидно, что когда у меня возникает провал на дороге рядом с домом, мне удобнее и проще написать об этом в Инсте или в ВК, чем направлять какие-то форматизированные обращения на площадки, удобные чиновникам, где они будут мячиком в бюрократическом футболе.
Сверхзадача — чтобы чиновники научились воспринимать критику и предложения на тех площадках, которые удобны людям, ну и были настолько компетентными и самодостаточными, чтобы решение вопросов людей также выгодно отражалось в социальных сетях, демонстрируя эффективность администрирования.
На мой взгляд, сейчас помимо классической некомпетентности второй по очередности проблемой чиновников является страх. Интернет не дает возможности отсидеться, все это время в прошлом. Либо смело вперед, поскальзываясь и ошибаясь, либо в никуда.
«Я не могу сказать, что мне в карман пытались засунуть деньги»
— Вам предлагали деньги, чтобы попасть в ваш рейтинг или быть в нем повыше?
— Некая возня окружает рейтинг буквально с первого выхода в 2018 году. Я не могу сказать, что мне в карман пытались засунуть деньги, но сообщения с намеками от анонимов фиксировались. Другое дело, что все это не имеет никакого смысла. Ведь скрыть отсутствие работы в сети невозможно. Энергию лучше всего направить на повышение качества работы в социальных сетях и мессенджерах.
Единственное, что у нас есть, — это наша репутация. Одна единственная ошибка/опечатка может свести многолетний труд к нулю.
Работа заметно разрослась, с недавнего времени у нас появилась собственная интерактивная система представления данных «ПромРейтинг». Анализ, в которой отражены все ходы всех персон за весь период исследования. А чем сложнее система, тем выше шанс сбоя. Это меня беспокоит больше, чем угрозы и намеки.
— За какие заслуги можно попасть на первые места рейтинга?
— Первые места — это сочетание двух факторов: лучшее соотношение вкладываемых в медиа ресурсов и получаемых результатов, плюс качество отработки инцидентов, плюс эффективное продвижение собственных идей, концептов, проектов.
Условно говоря, вы должны перекрыть позитивом все и везде, справиться со скандалами, придумать и реализовать собственные штуки в медиа, которые придадут вам позитивного образа. В довершение к этому с вами и вверенной структурой не должно произойти ничего экстраординарного.
— А за какие спуститься вниз?
— Чаще всего падение в рейтинге происходит из-за так называемых «черных лебедей» — событий, которые сложно было предвидеть, событий, по масштабу перекрывающих медиавозможности персоны и его структуры. Обычно так происходит с персонами в средних позициях рейтинга.
Хрестоматийный пример — сгоревший памятник в Заинске. Что бы ни делала администрация в этой ситуации, удар со стороны социальных сетей и медиа мирового масштаба был «неберущимся». Одно в чем-то случайное событие обрушило не самую плохую организацию и персону.
Если же говорить о «жителях подвала» рейтинга — это персоны и структуры, целенаправленно не занимающиеся представлением себя в интернете. У многих отсутствуют не только посты и комментарии, а просто аккаунты. Они могут приподняться в рейтинге только за счет случайных медиакатастроф у соседей.