Первого мая 1883 года на Николаевской площади, что ныне именуется Ленинским садом, открылся новый балаган. Поверх невысохшей еще масляной краски, коей по предписанию городской думы надлежало красить деревянные балаганы и пивные, была прибита вывеска: «Чудо нашего столетия».
К началу «шоу» публики набилось битком. По стенам балагана были развешаны картины, изображавшие виды Казани и городские церкви.
В одиннадцать часов дня на сцену выкатили тележку, на которой сидел взрослый парень с крошечными, как у грудных детей, уже «сохлыми» ручками и ножками. Они не двигались. Показав себя публике, он стал рисовать картины, которые раздавались желающим. Набившиеся в балаган люди стояли, раскрыв рты: парень вполне профессионально рисовал зажатой в зубах кистью. Это было действительно чудом. Причем был он «правшой» - держал кисть наискосок правыми коренными зубами.
Во все последующие дни вплоть до осени в балагане на Николаевской площади был полный аншлаг. С 11 утра до 11 вечера Гриша, как звали удивительного художника, показывал себя публике, рисуя кистью или карандашом небольшие пейзажи или портреты царской фамилии. А потом, уставшего, с опухшими глазами, Гришу увозили на тележке дед с бабкой, благо жили они рядом.
Гришей заинтересовались журналисты, и в «Казанских губернских ведомостях» вскоре появился очерк, рассказывавший о его жизни.
Гриша Журавлев родился в январе 1860 года в селе Утеевка Самарской губернии. 30 января, в день Собора Трех Крестителей, в честь одного из которых младенец и получил имя Григорий, были крестины, которые праздновались счастливыми родителями несколько дней. Потом, когда сошел хмель, они увидели, что у ребенка неладно с ручками и ножками.
Позвали уездного лекаря. Он осмотрел Гришу и сказал, что, дескать, такое у малых детей бывает и скоро, мол, небось, пройдет.
Не прошло. Гриша рос, а руки-ноги - нет.
На шестом году жизни Гриши случилось происшествие, повлиявшее на всю его судьбу. Как-то летом бабка взяла его к обедне, а по возвращении из церкви посадила на стол и забыла о нем. Вернувшись через какое-то время в комнату, она увидела, что внучок водит по столу языком. Бабка подошла, ахнула и позвала деда: на столешнице слюнями была выведена церковь.
Григорий, зажав в зубах карандаш или кисть, рисовал все что видел: печь, дом, людей, картинки из книжки. Особенно удавались ему иконы.
Прошли годы, и Гриша стал уже вполне профессионально писать иконы, в том числе и на заказ. Слух о безруком и безногом живописце вскоре распространился по всей губернии. А.Д.Свербеев, самарский губернатор, объезжая весной 1881 года губернию, специально завернул в Утеевку, побеседовал с художником и сделал крупный заказ на иконы.
В 1882 году Григорий получил очень выгодный заказ от самарского епископа Серафима, и иконы кисти Журавлева украсили Самарский кафедральный собор. А в начале весны 1883 года в Утеевку специально за Журавлевым приехал балаганный делец Сенинский и предложил за половину всего дохода показываться в приволжских городах. Григорий согласился, и таким вот образом попал в Казань.
Они уехали из Казани уже осенью 1883 года. Куда? Об этом мы уже, верно, не узнаем никогда.
Гали ГАЛИМОВ.
