«КВ» продолжает разбираться, что из себя представляют заведения, предлагающие помощь людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию. Ранее бывший оперуполномоченный Сергей (имя изменено) в интервью нашему изданию рассказал о людях, которые попадают в рабочие дома, в каких условиях они живут и могут ли там заработать.
Во второй части беседы наш собеседник объясняет, чем, по его мнению, полезны рабочие дома, с чем связан рост их количества в последние годы и почему уголовный розыск должен иметь доступ к базам данных рабочих домов.
— Как в России появились рабочие дома?
— Что касается истории создания рабочих домов, смирительные дома появились в 1721 году по указу Петра I. Бродяг и нищих нужно было собрать и принудить их к работе. А позже, в 1777 году, по указу Екатерины II были созданы рабочие дома. При церковных приходах создавались помещения, где бедным, нищим давалась одежда, питание, кров. И они обеспечивались какой-то работой. В наше время расцвет рабочих домов произошел около 5-7 лет назад. Очень явно они стали появляться около 3-4 лет назад.
— С чем связан рост их количества?
— Скорее всего, с социальной обстановкой. Допустим, люди выходят из мест лишения свободы, и им просто негде жить. Туда-сюда болтаются, шарахаются по улицам. Удобнее прийти туда, где есть какое-то гарантированное питание, одежда и ночлег.
Поведение у лидеров рабочих домов сделано по одному шаблону. Прослеживается некий план действий, написанный сценарий, по которому они работают. Чем-то похоже на какую-то секту. В большинстве своем, это те же выходцы из рабочих домов, которые открывают свои рабочие дома.
— В чем заключается социальное значение рабочих домов?
— По крайней мере, рабочие дома хотя бы как-то сглаживают социальную напряженность в определенных слоях общества. Когда у человека есть кров, питание и одежда, он не пойдет на какие-либо преступления из-за бутылки водки. А если он оказывается на улице, зачастую все кончается пьянством.
Если рабочие дома начнут закрывать по каким-то причинам — тот же коронавирус, например — у нас на улицах появится куча антисоциального элемента. Преступность вырастет. Рабочие дома снижают преступность.
— В чем самый главный минус подобных заведений?
— Из минусов — рабдома в принципе неподконтрольны государству. Хотя какие-то взаимосвязи, естественно, между полицией и рабочими домами существуют, потому что сама полиция понимает — пусть они лучше там сидят, работают, чем будут где-то промышлять мелкими кражами сотовых телефонов и так далее. Любой телефон, украденный на улице, идет на запчасти и стоит не больше 1-2 тыс. рублей, хотя может стоить и 20, и 30, и 40 тыс. Говорить о том, что его найдут по IMEI — глупость. Говорить, что телефон нельзя перепрошить — глупость тоже. Любой телефон в руках бомжа — это 1 тыс. рублей.
— Какое будущее, по-вашему, ждет рабочие дома? Будет ли их деятельность регулироваться государством?
— Для того, чтобы выдвинуть и принять какой-то законопроект, для разработки его юристами требуется около 200-300 тыс., а то и полмиллиона рублей. Мало кто из депутатов будет этим заниматься — вытряхивать полмиллиона для разработки законопроекта по рабочим домам. Собирать с рабочих домов налоги? Это смешно просто. Собирать налоги с бедолаги, который семь дней лежит на кровати, четыре дня в месяц работает, смысла особого нет. Он больше съест еды и выкурит сигарет, чем заработает.
Я думаю, решение этого вопроса должно быть на уровне МВД. Чтобы рабочие дома делились информацией с органами внутренних дел о людях, которые туда попадают. С рабочими домами связана преступность. У людей там есть выходные. Человек, который заслужил доверие, может раз в неделю получать выходные, выйти, погулять, напиться и потом вернуться обратно в рабочий дом. В это время, когда он не хочет туда возвращаться, он начинает болтаться по улицам, заниматься теми же кражами, грабежами и всем прочим.
Должно существовать какое-то определенное указание Министерства внутренних дел о том, чтобы тот же уголовный розыск имел доступ к базам данных рабочих домов. Чтобы в случае каких-то преступлений можно было определить, кто откуда. Бомжи обычно не идут на большие кражи, только на мелкие. А человек из рабочего дома, допустим, из Уфы приехал, здесь его никто не знает, он вышел на два-три дня в отпуск и знает, что его здесь никто не встретит. Также база данных может быть полезна в случае массового закрытия рабочих домов, когда весь этот контингент окажется на улицах.
— Помимо рабочих домов, есть монастыри. Можно ведь пойти трудником в монастырь вместо рабочего дома.
— Не каждый пойдет в монастырь работать. Это, скорее всего, связано с чисто духовными причинами. У людей, которые несерьезно относятся к религии, к вероисповеданию, ко всем послушаниям, не получится работать в монастырях. Это люди не то чтобы даже неумиротворенные, они потерявшиеся по жизни. Это немножко другой социальный слой.
