— По официальным данным сейчас в Татарстане уже 44 мутировавших британских штаммов коронавируса. Вы занялись расшифровкой его генома. Какие результаты уже достигнуты? Насколько сильно меняется вирус, исходя из его штаммов?
— На данный момент, мы в ограниченном режиме проводим расшифровку штаммов. Для этого у нас есть технологическая возможность. Мы не так давно начали заниматься этим и первые результаты показали, что действительно европейская мутация глубоко проникла в популяцию вирусов, циркулирующих в Татарстане.
Сейчас картина стремительно меняется. У нас есть проект, но, как всегда, наши желания и возможности запаздывают с финансированием. Мы ведем переговоры с индустриальным партнером, чтобы наладить расшифровку геномов штаммов коронавируса, которые циркулируют на территории Татарстана. Возможно, этим занимается и Роспотребнадзор, я не знаю его технические возможности в республике, однозначно я знаю, что образцы отсылаются, но хотелось бы иметь и собственное видение картины.
Кроме того, наш проект не просто расшифровка штаммов коронавируса, это комплексная оценка и генотипа пациента, то есть его предрасположенность к заболеваниям, как работает его иммунная система, и генотипа возбудителя заболевания. И вот эта комплексная оценка генотипа пациента, плюс генотипа возбудителя позволит понять, например, относится ли человек к определенной группе риска или нет, как тот или иной штамм коронавируса будет вызывать иммунный ответ, насколько эффективно у человека прошла вакцинация. И соответственно, мы можем работать с различными организациями для того, чтобы выстроить стратегию защиты коллективов. Особенно коллективов предприятий, где нарушения производственного цикла недопустимы и максимально выстроить стратегию их защиты.
Из уникальных технологий для Татарстана, мы, например, сейчас проводим анализ не только антител, но и клеточного иммунитета. Дело в том, что именно Т-клеточный иммунитет очень важен для защиты организма от вирусной инфекции.
Из интересных наблюдений 0 при вакцинации «Спутником V» мы однозначно видим активацию как гуморального иммунитета, антител, так и клеточного иммунитета. У ряда пациентов, которые вакцинировались вакциной «КовиВак» не всегда вырабатывается гуморальный иммунитет, то есть антитела, но мы видим активацию клеточного иммунитета. Это ожидаемо, потому что «КовиВак» более мягкая вакцина, она больше подходит для людей с хроническими заболеваниями, либо для людей, которые уже переболели, и им требуется ревакцинация, для того чтобы поддерживать уровень защитного иммунитета.
— Вы занимались собственной разработкой вакцины. Ваше мнение о тех вакцинах, которые сейчас есть в России?
Вакцина «Спутник V» наиболее эффективна, она однозначно работает. Если нет никаких хронических заболеваний и проблем со здоровьем, то это отличный выбор. В качестве второго выбора, я бы отметил «КовиВак» — она хороша для тех, кто переболел. Только «КовиВак» содержит все вирусные белки, потому что содержит убитый вирус. И это позволит напомнить иммунитету про все вирусные белки и обеспечить поддержание защитного иммунитета. Это максимально защищает и от возможных новых штаммов. Потому что чем больше разнообразия иммунитета к разным вирусным белкам, тем меньше шансов, что в результате мутаций какой-то из вирусных белков станет хуже узнаваться иммунитетом.
Про «ЭпиВак корона» я ничего сказать не могу, ее технология очень отличается от других вакцин и, к сожалению, мы не можем отслеживать ни антитела, ни клеточный иммунитет с помощью стандартных методов. А разрабатывать собственные новые методы конкретно под эту вакцину не входит в нашу задачу.
— Совокупность расшифровки генома и создания вакцин — насколько это поможет затормозить развитие вируса, с учётом его мутаций?
— Да, это поможет предсказывать опасность для больного, находить круг лиц, с которыми он контактировал, кого мог заразить. Это поможет прогнозировать развитие распространения инфекции. Еще крайне важно: сейчас все говорят про индийский штамм Delta, но мы не застрахованы от того, что у нас тоже возникнут собственные штаммы коронавируса. Если мы будем гоняться только за привозными штаммами, то мы можем упустить развитие собственных штаммов.
Этот процесс происходит постоянно, и это может произойти и у нас в регионе. Поэтому требуется оперативная, комплексная оценка всего, что происходит и на нашей территории. К сожалению, в целом уровень расшифровки геномов не на самом высоком уровне. Что особенно обидно — у нас есть и возможности, и компетенции, и мы уже показывали предварительные данные по этим проектам и подавали информацию в правительство, в министерство науки и высшего образования. Все это пока лежит мёртвым грузом. Мы бьёмся как рыба об лёд, хотя могли бы принести реальную пользу.
Пример того, что мы можем приносить реальную пользу, — учёными Казанского федерального университета была разработана тест-система весной прошлого года, когда в России ещё не было таких тест-систем, и на основе этой тест-системы был запущен республиканский проект по создания банка антиковидной плазмы. За внедрение технологии переливания этой плазмы Диана Абдулганиева заслуженно получила премию «Белые цветы». Это был комплексный проект, но тест-система была разработана именно в Казанском федеральном университете.
На тот момент нам повезло, у нас был спонсор, который это оплатил. Сейчас у нас опять возникла проблема, что есть компетенция, мы готовы быстро отвечать на новые вызовы, но, к сожалению, государство с финансированием запаздывает. Мы ищем частные источники финансирования таких проектов.
— Вопрос по поводу мутаций вируса и риска появления на территории Татарстана собственного штамма. Есть ли некоторые алгоритмы, по которым происходит развития вируса? Влияет ли окружающая среда, или он, находясь именно в организме, мутирует?
— Вирус вне организма человека не живёт. Это по сути своей паразит, и он не может жить сам по себе, только в организме. И мутировать он может только в организме. Мутации происходят постоянно, так как у вируса несовершенный генетический аппарат, и он плохо исправляет ошибки при размножении. Поэтому мутагенез происходит быстро.
Особенно опасно это тогда, когда вирус размножается в организме человека с пониженным иммунитетом. Это может быть человек со сниженным иммунитетом из-за какого-то заболевания, или онкобольные, у которых химиопрепараты снижают иммунитет. Такие больные могут месяцами болеть коронавирусом, и это даёт вирусу возможность мутировать, и может появиться новый штамм, более опасный.
Важная и сложная ситуация с вакцинацией. Дело в том, что наиболее эффективный вариант — это когда все вакцинировались быстро, тогда у вируса нет базы, на которой он размножается. В случае, когда вакцинация происходит медленно — это очень плохой сценарий, потому что вирус переходит между вакцинированными и невакцинированными, появляются новые варианты, он пытается взломать иммунную защиту у вакцинированного. Есть риск появления варианта, который может обойти иммунную систему и заразить вакцинированного.
После чего происходит своего рода селекция вирусов, могут появиться штаммы устойчивые к вакцинации или к ранее выработанному иммунитету в результате перенесённой инфекции. И медленная вакцинация несёт опасность того, что могут появляться такие устойчивые штаммы.
С другой стороны, технологии создания вакцин, новые технологические платформы, такие как «Спутник V», позволяют очень быстро создавать новые версии вакцины, которые учитывают новые мутации. Это может занять буквально несколько месяцев для того, чтобы модернизировать вакцину и сделать ее максимально эффективной. Но и существующие вакцины, как российские, так и зарубежные, все они по сути своей работают. На данный момент показано, что да, возможно их эффективность будет не максимальной, но все равно они защищают от новых штаммов и, по крайней мере, от тяжелого протекания инфекции.
И когда говорят, что «вот, человек вакцинировался, но заболел» — бывает ситуация, когда человек вакцинировался, но еще не прошло четырёх недель для выработки максимального иммунитета. Либо — бывают исключения из правил, всегда. Все-таки вакцинация — это «магия больших чисел». Тут нужно смотреть не на конкретного человека (да, это печально), а на массовую статистику. Эффективность вакцинации не вызывает сомнения.
А то, что бывают случаи исключения, — это всегда бывает. Вот говорят, что человек пил, курил и дожил до 100 лет, но это не значит, что, если мы все начнём пить и курить, мы доживём до 100 лет. Скорее всего, мы не доживём и до пенсионного возраста при таком образе жизни. А то, что один из тысячи доживет до ста лет, — такое случается. Но более надежный способ — вести здоровый образ жизни. То же самое касается вакцинации.
— Вакцина модернизируется, людей начинают прививать по новой. И если опять будут медленные темпы вакцинации, то получится замкнутый круг? Вирус адаптируется, опять новая версия вакцины — и опять вакцинация?
— По сути своей, да. То, что придётся прививать заново — в любом случае: скорее всего, эта инфекция станет сезонной и, скорее всего, раз в год как минимум придётся делать прививки. Так же, как, например, мы прививаемся от гриппа.
Как я уже сказал: вакцины всё равно работают. В следующий цикл вакцинации возможно появится модернизированная вакцина, которая будет лучше учитывает те штаммы, которые будут у нас в России на тот момент.
