Да нет, должны быть. Просто нормальных особей женского пола немного, и их расхватывают более глазастые и ловкие, чем я. Срезают прямо на корню. Только появилась где-либо хорошенькая, умная и добрая, тут же ее – хвать! – и в мешок. То бишь замуж. И нет уже умной, красивой и хорошенькой. Занята. Забита. Окольцована. Это как ходить по грибы. Если ты грибник опытный и глаз у тебя наметан да вышел ты раньше других – все грибы твои. А тем, кто топает за тобой, попадаются лишь поганки да унылые сыроежки, которые не жрет даже червяк. Я, наверное, отношусь именно к таким…
Была у меня девушка, почти жена. Ириной звали. С ней, как мне вначале казалось, я как раз поспел на раздачу.
Сошлись мы с ней еще на третьем курсе. И прожили четыре года. Всяко случалось, как, верно, бывает у всех, потому как мужчины и женщины разнятся не только в некоторых мелких деталях, но являются как минимум представителями разных рас, а возможно, и разных миров. И быть вместе хоть и любопытно, но чревато и довольно утомительно.
Меня мало волновало, что она была никудышной хозяйкой. Может, потому, что жили мы в квартире моей мамы - двухкомнатной «ленинградке». Убиралась она в ней крайне неохотно, лишь бы отделаться и заиметь в своем активе факт уборки.
– Хозяйка не я, и квартира не моя… – говорила Ирина, когда я, выслушав нарекания мамы, сообщал их ей, урезав и смягчив.
Всего, что говорила мне маман по поводу уборки квартиры да и по другим поводам, сказать Ирине я, естественно, не мог, ибо случился бы настоящий скандал. Такое иногда бывало.
Почему мама сама не могла высказать претензий Ирине? Да потому что общались они между собой через меня. Это меня злило больше всего, но просьбы разговаривать друг с другом, без моего посредничества, категорически и упорно отвергались обеими сторонами. И я вертелся между ними, как ужик на сковородке.
– Почему ты всегда принимаешь ее сторону? – спрашивала меня Ирина, когда мы оставались вдвоем. – Ты должен защищать меня!
– Но ты была не права, – пытался оправдываться я.
– Даже если я не права, ты все равно должен быть на моей стороне, – обижалась она, и ее глаза наполнялись слезами.
– Ну почему ты всегда поешь под ее дудку? – пыталась завести разговор мама, когда Ирины не было дома. – Что, у тебя нет характера?
– Но ты была не права, – делал я попытки объясниться с нею. – Ирина имела в виду вовсе не…
– Мать всегда права! – безапелляционно перебивала меня маман. – Я знаю: это она настраивает тебя против меня…
Еще меньше меня волновало, что Ирина скверно, а вернее, почти совсем не умела готовить. Обедали мы с ней поначалу в вузовской столовке, а потом всяк у себя на работе, а ужинать предпочитали в облюбованной нами кафешке, где готовили вкусно и недорого.
Со смертью мамы произошли изменения. Нет, Ирина так же неохотно убиралась в доме и редко готовила. У нас, собственно, не было общего дома: мы просто проживали вместе в одной квартире. Может, поэтому я перестал звать ее замуж. До этого, когда была жива мама, помнится, несколько раз предлагал Ирине пожениться.
– Хорошо, я подумаю над вашим предложением, – отшучивалась она, и потом эти разговоры уже не имели продолжения.
Почему она оставляла вопрос о замужестве открытым? Я не знал. Что-то, вернее, отсутствие какой-то небольшой шестеренки, без которой не работает весь механизм, какого-то очень важного штриха, без которого картина не является законченным произведением, мешало нам обоим скрепить наши отношения официально. Может, мы интуитивно чувствовали, что отметка в паспорте и статус мужа и жены вовсе не сблизят и не сдружат нас. Скорее наоборот: официальная принадлежность друг другу - ты моя, а я твой, внесет дополнительный прессинг, нудную обязаловку и неизбежно приземлит наши отношения, и так парящие невысоко, особенно после ухода мамы, как это ни странно.
Была еще одна причина, по которой я перестал настаивать на женитьбе.
Прошел восторг. Поначалу, когда мы только стали встречаться и я считал минуты до наших свиданий, все, что она говорила и делала, приводило меня в умиление и восторг. Она была само божество, и я преклонялся перед ним страстно и неистово, все время норовя разбить лоб о его мраморное подножие. После первой же постели, да, нежной, да, ласковой, да, неистовой и долгой, восторг почему-то исчез вместе с загадкой, которая таилась в ее глазах. Потом прошла и страсть, и осталась одна механика, направленная на получение краткого мига телесного наслаждения, которое можно было заиметь с любой другой женщиной. Даже лучше, чтобы с другой.
В конце концов по истечении четырех лет совместного проживания мы с Ириной расстались легко и свободно, без мук, слез и прочей сентиментальной чепухи. Несколько лет не виделись, а буквально вчера случай свел нас в одном лифте. Нет, пожалуй, не случай, а провидение. То есть произошло то, что не могло не произойти. Это я понял сразу, как только увидел ее...
В этом доме жила моя подруга. Созвонившись, я поехал к ней, и когда уже зашел в лифт, то услышал женский голос:
– Подождите, пожалуйста.
Я подождал, и женщина вошла в лифт.
– Вам на какой? – машинально спросил я и узнал Ирину.
– На шестой, – так же машинально ответила она. – Ты?
– Я, – ответил я.
– Что ты здесь делаешь?
– Пришел в гости.
– К женщине?
– А ты? – не ответил я на ее вопрос.
– Я тоже в гости.
– К мужчине?
Теперь не ответила она. Лифт остановился, звякнул, и двери открылись.
– Пока, – чуть помедлив, произнесла она.
– Пока, – ответил я.
На седьмом этаже, где жила моя подруга, я какое-то время стоял у ее дверей, но так и не позвонил. Видеться с ней мне расхотелось. Я нажал кнопку лифта и поехал вниз, пытаясь совладать с мыслями, замельтешившими в моей голове.
Выйдя из подъезда, я сел на лавку и закурил. Ирина вышла через минуту.
- Ты почему вернулась?
- Да так, расхотелось, – ответила она и присела рядом.
– А как же твой друг? – спросил я и поймал себя на том, что ревную ее.
– Да никак, – просто ответила она.
– И куда ты теперь?
Она пожала плечами:
– Домой.
– Я провожу? – неожиданно для себя спросил я.
– Проводи, – она поднялась с лавки и пошла.
Я пошел следом, потом поравнялся с ней, время от времени поглядывая на нее. Черт побери, в ней снова была загадка, манящая и уже владеющая всеми моими мыслями.
Нет, положительно, женщины пришли к нам из иного мира. А возможно, даже из другой галактики...