Из салаг в солдаты. Как я присягал на верность Родине

Корреспондент «Казанских ведомостей» стал настоящим солдатом, дав клятву оберегать конституционный строй России, народ и Отечество.

news_top_970_100

Раньше в части было кафе. Потом решили, что оно больше не нужно, и - здание же пустует! - разместили в нем вещевой склад.

Поэтому за сигаретами наши сигают через улицу в ларек. А за фруктами (фруктовый сад тоже был, но его закатали в асфальт) - через забор в заброшенную усадьбу. Но о ней мы не знали.

Поэтому я очень удивился, когда Вован, обычно не очень-то идущий на контакт, с которым мы ремонтировали кабинет, спросил:

- Вишню хавать будешь?

Что за вопрос! В первое время на службе есть охота так, что даже если бы на деревьях росли корки хлеба, немедленно бы согласился. Мы перелезли через забор; я полез на дерево за урожаем.

- С воскресенья вот так вот не полазаешь, - сказал Вован, выплевывая косточку и поглаживая лысый череп.

- Почему это? - спросил я, испугавшись, что и этот сад вырубят или, еще хуже, починят забор.

- У тебя присяга. А что это значит? Это значит, что за Сочи теперь тебе уголовщина грозит.

- За Сочи? - я как раз в мечтах (нам теперь приходилось только мечтать) раздумывал, куда бы поехать в олимпийский год.

- СОЧ - самовольное оставление части. Ты теперь отвечать за все будешь, как солдат, а не как гражданское лицо. По полной программе...

Ответить за все

Вечером меня поставили на тумбочку - за не оставшийся незамеченным поход по ягоды. Я был горд «ответить за все, как солдат»: мои сослуживцы, как еще не принявшие присягу, такой возможности не имели...

Отбой! В казарме тишина - в армейской относительности. Тишина храпа «тигров», затыкаемого время от времени прилетевшей подушкой, телефонного разговора с дембельской кровати и бродящих по дощатому полу сапог дневального.

Я не сплю. Дневальным полная ночь сна не положена: время отбоя делится на двоих пополам, и тумбочка не остается пустой ни на минуту. Охраняем оружейную комнату. Там - самое ценное: наши вещмешки и дембельские сумки.

Утром кричу «Подъем!» - и начинаются дневные обязанности дневального. Основная - поддержание чистоты. На нас двоих - все помещения казармы.

Иногда на курс молодых бойцов заходят начальники. При этом первый дневальный что есть мочи бежит будить ответственного сержанта, а второй, вытянувшись струной, кричит:

- Смир-р-но!

- Вольно. Солдат, сколько раз объяснять: мне команду «Смирно!» подавать не надо, - скажет вошедший майор.

- Вольно, - повторю я. Мы подаем эту команду всем, у кого звездочки побольше капитанских, - кто его знает, прямой начальник пришел или непрямой. Никто из офицеров пока не обижался. А к вечеру снова пришел «поезд пропаганды» из соседней казармы. Выбор - дедовщина или уставщина - все еще перед нами, убеждали они. Потом мы уже поняли, что выбора на самом деле никакого не было: как бы гордо «деды» ни воротили головы, при офицерах им устав блюсти приходилось. А когда офицеров нет... Что ж, новенькие всегда «по умолчанию» на более низком положении, даже на гражданке. Вечером же я, к счастью, сменился, искупив свою «фруктовую» вину. Завтра мы стираемся и гладимся, через день - присяга.

«Торжественно клянусь...»

- Я, - стоя на плацу с автоматом на плече, в волнении читаю текст присяги, - торжественно присягаю...

На плацу построилась вся бригада. Вынесли знамя части, что бывает очень редко - в особо торжественные моменты. Из городка приехали заместитель мэра и священник. Чуть позже они выступят с речами о воинском долге и тяжелой доле, а затем, погрузившись в свои иномарки, умчатся в теплые дома.

Принимает присягу командир части.

- ...строго выполнять приказы командиров и начальников...

С правого фланга небольшая кучка вытирающих счастливые слезы и щелкающих фотоаппаратами родителей. Через полчаса их детей (к кому приехали) отпустят в первую для них увольнительную в город, откуда они придут счастливые, что повидали родителей, и с сигаретами для дембелей. Остальных ждет немедленное начало защиты Родины в виде ПХД.

- ...защищать... народ и Отечество. - На этом все.

Получив поздравление командира, неумело разворачиваюсь на левой ноге. И, поправляя автомат за спиной, направляюсь в строй. После троекратного «ура!» команда на торжественный парад. Под звук марша Преображенского нас провожают в казарму подразделения. Теперь уже на постоянное место жительства.

news_right_column_240_400
news_bot_970_100