К нам в Зеленодольск из Казани приехал кукольный театр. И мы с другом Генкой купили билеты на спектакль. Сели на свои места в переполненном зале. Спектакль начался. Прошел первый акт, начался второй. Стало жарко. Мы с другом, как и большинство в зале, сидели в пальто и шапках. Я шепнул Генке: «Давай шапки снимем». А он мне ответил, что ему совсем не жарко. Через некоторое время я все же решил снять шапку. И почти сразу же почувствовал сильный удар по голове. Искры посыпались из глаз! Я вскочил и увидел, как на ребят, сидевших вблизи, сыпятся осколки от сорвавшегося с потолка и разбившегося о мою голову плафона. Побежал к двери, где светилась надпись «Выход». Чуть не сбив с ног вахтершу, я с разбегу уткнулся в нее и остановился. Правой рукой провел по голове, поднес ее к глазам и увидел, что у меня вся ладонь в крови. Испугавшись, я заорал во всю глотку: «Ма-ма! Помогите!» В этот момент мне стало так обидно, что на меня никто не обращает внимания, никто не бежит на помощь и даже спектакль продолжается. Поэтому я заорал еще громче: «Ма-ма! Помогите!» Вахтерша схватила меня за руку и поволокла из зала в комнату, где был телефон. Вызвали «скорую помощь». В белой круглой шапочке с красным крестиком врач осмотрел мою голову, перевязал ее бинтом и успокоил меня, сказав, что ничего страшного нет. А затем предложил отвезти домой. Но я отказался, решив досмотреть представление. Вахтерша проводила меня на мое место. Пока я шел до места, все зрители, забыв о спектакле, смотрели только на меня и шептали: «Вот он! Наверное, здорово ему досталось».
После спектакля на улице выходившие зрители, показывая на меня, опять говорили: «Это на него плафон упал. Смотри, голова обвязана». И еще целую неделю после этого случая я с перевязанной головой ходил по школе знаменитым.
Николай Борисович Иванов, Казань
