Я призвался в начале семидесятых годов прошлого теперь уже века. При этом имел законное право на отсрочку, но мама сказала:
- Иди, сынок, послужи Родине, исполни долг...
Служба моя началась у черта на куличках - меня направили в школу младших авиаспециалистов, которая находилась в дальневосточном городе Советская Гавань. Помню, как поначалу нелегко было привыкать к армейским порядкам, ходить строем да еще с песней, вставать ни свет ни заря и весь день трудиться. Главной нашей работой была, конечно, учеба: ведь из нас готовили младших техников по обслуживанию истребителей и штурмовиков.
А через полгода мы - новоявленные механики по эксплуатации самолетов и двигателей, прибыли на место дальнейшей службы в город Хабаровск, где размещалась дивизионная авиаремонтная мастерская. Здесь в теплом просторном ангаре вместе с техниками-офицерами проводили регламентные работы самолетов Миг-17, Су-7Б и Су-9. Приятно и волнительно было видеть, как после нескольких дней кропотливой работы отремонтированная нами крылатая машина свечой взмывала в небо и растворялась вдали.
Родная речь
В нашей части служили ребята со всего Советского Союза, из Татарстана был я один. И хотя был русским, да и жил в Казани, меня и в шутку и всерьез стали звать Юрка-татарин. «Юр, скажи, а как будет по-вашему хлеб? «Икмэк». «А соль, сахар?» «Таз, шихэр», - как мог, отдувался я за татар. Мне была интересна реакция сослуживцев, которые радовались как дети, познавая незнакомый им язык, даже на таком простейшем уровне.
- Юра, как написать девушке по-татарски, что я ее люблю? - спросил меня один из ребят.
- Мин син яратам!
- Вот спасибо, так ей и напишу в Москву, пусть гадает...
Через много лет я встретился с этим пареньком, Виктором Савельевым, который благодаря армейской службе стал доктором технических наук. И мы с ним вспомнили, как «учили» татарский язык на Дальнем Востоке. А когда он приехал ко мне в гости и увидел на одном из хлебных магазинов вывеску, сразу вспомнил мои уроки: «Икмэк!»
Находясь далеко от дома, с удовольствием слушал татарские слова, звучащие из уст моих учеников, и мне казалось, будто дома побывал. Скучая по Казани, старался поймать по транзистору хоть какие-нибудь сообщения о нашей республике, с удовольствием слушал песни в исполнении Рената Ибрагимова и Ильгама Шакирова.
«Ак Барса» еще не было
В долгую зимнюю пору я организовал хоккейную команду из солдат-первогодков, которую мы назвали «СК имени Урицкого» и которая с успехом вступала в нашем малом «первенстве СССР». Забавное это было зрелище: ведь мы играли в теплых ватниках и валенках, с самодельными клюшками! Но все было по правилам, с судьями, с двумя лигами - первой и высшей. К слову, наш СК имени Урицкого уже тогда попал в высшую лигу!
В постоянной боевой работе по обслуживанию самолетов и активных занятиях спортом время службы летело быстро. Впрочем, нам тогда так не казалось, да и, бывало, уставали мы так, что только и ждали команды «Отбой!» Я ее ждал не только для отдыха, но и чтобы увидеть во сне родную Казань. Несколько раз мне это удавалось. Я видел, как прилетаю в старый аэропорт, как еду на «двойке», как захожу в подъезд родного дома, нажимаю кнопку звонка. Вот-вот появится моя мама, но всякий раз увидеть ее мешал крик дневального над ухом: «Рота, подъем!»
В июне 1974 года я приехал домой по-настоящему. Дверь открыла она - моя родная мама. «Здравствуй, родная, вот я и вернулся!» - волнуясь, сказал я и перешагнул через порог.
Вы тоже обязательно вернетесь к своим матерям, дорогие призывники, тем более что ваша служба будет в два раза короче, чем была у ваших отцов. Ну а насколько она будет насыщенной и интересной, зависит от вас самих.