В одиннадцать часов утра уже жарко. На то и Сочи. Настя потянулась на своем лежаке, спросила:
- Минералка еще осталась?
Леонид протянул бутылку. Они познакомились на этом самом пляже неделю назад и почти все время проводили вместе. Настя взглянула на спутника. На широких плечах светлые кудряшки - забавно. Вдруг вспомнила, как купеческая дочка из древней пьесы Островского удивлялась сама себе: «Вот пока ты далеко-то сидел, я совсем мало тебя любила, а как близко-то сел...».
Плечи были близко, совсем близко. Этого мне только не хватало, думала Настя, нет на свете большей наивности, как принять всерьез пляжно-курортный романчик, и тем более с москвичом. С москвичами мы из слишком разных табунов... Еще пару дней назад, когда заметила, до чего эти плечи будоражат ее воображение, решила не испытывать судьбу - прекратить знакомство. Они шли тогда по улице, и до невозможности сладко пахло южными цветами. Настя подбирала в голове необидные слова прощания - завтра она под благовидным предлогом переберется на другой пляж да и квартиру сменит. И тут вечернее благолепие разлетелось от женского вопля. Классическая ситуация - девушка отбивалась от подвыпившего брюнета.
Леонид тяжело вздохнул - до чего же неохота! - но вмешался. Конечно, он был крупнее и тренирован, но ему явно не хватало злости для драки. Впрочем, все кончилось быстро: как только девушка убежала, слинял и брюнет. Разгоряченный и весьма гордый своим геройством, Леонид в тот вечер так целовал Настю, что она едва-едва сумела остановить его да и себя - процесс все сильнее затягивал. Однако выяснилось, что под глазом у героя набухал фонарь. «Если ранили друга, перевяжет подруга...» - надо помочь свести синяк, она умеет. Настя рада была поводу отложить расставание.
Наутро после битвы к ним подошла на пляже вчерашняя девушка - поблагодарить за спасение. Как оказалось, Ирочка снимала квартиру по соседству с Настей. Аккуратная такая блондиночка, на Леонида смотрит с благодарностью и восхищением. Но Настю с Леонидом все меньше интересовали окружающие. Градус отношений на юге нарастает стремительно.
Леонид допил остатки минералки из бутылки и резко повернулся к ней.
- Ну почему, Настя, почему? Ты хоть представляешь, каково мне?
Настя подумала - хорошо что он затевает это объяснение при свете дня на пляже и словами. Тут она справится.
- Разве я тебя сразу не предупредила, что со мной ты останешься без сладкого?
- Ну предупреждала... И сама ничего не хочешь? Только не ври!
- Мало ли что мне хочется, другое дело, чего я хочу...
- А чего ты хочешь? Чего? Скажи наконец вразумительно!
Ишь как - скажи вразумительно... Не получается - даже самой себе. Вот сказать, чего не хочешь - проще. Она не хотела, чтобы то, чего так желалось под южным солнцем им обоим, стало просто еще одной маленькой курортной радостью - вроде холодной минералки и мороженого с орехами. А как бы она ни западала на белобрысого Ленечку, видела ясно - ничему другому не быть, во всяком случае с его стороны. И не хотела разбивать сердце о случайный придорожный камень. Но в одном белобрысый прав - надо что-то менять. И она сказала, что съездит на три дня в Туапсе, в гости к однокурснице, и пусть Леонид за время ее отсутствия решит свои проблемы... Он не понял - как это он решит их в ее отсутствие?
- Раз тебе без этого никак, думаю, кто-нибудь найдется, чтобы помочь...
Слегка повозмущался, что не по-людски, поканючил - все же надеялся, что она особа более современная, потом прикинул про себя - да, успеет, а когда Настя вернется, он снова будет ждать ее на этом пляже и хотел бы оставшиеся до отъезда дни провести с ней - хотя бы так (вздохнул), как сейчас.
- Только неужели тебе все равно? Не пожалей - сейчас предлагаешь, а не будешь на меня обижаться потом? Настя тоже вздохнула - легко же он согласился.
- Да вроде и не на что...
Она вернулась из Туапсе не вечерним автобусом, как собиралась, а утренним. Квартирная хозяйка поторопилась «обрадовать» - Леонида все эти дни встречали с девушкой, что живет по соседству, и дома та уже не ночует.
Ира. Девушка приятная и, похоже, чистоплотненькая - господи прости, что приходит в голову! «Подвиг» опять же не пропал зря, в зачет пошел. Ну что ж, все логично. И еще в одном оказался прав белобрысый - Насте было не все равно. Вместо того чтобы отдохнуть дома с дороги собралась и зачем-то пошла на пляж. Зачем? Самой непонятно. Нашла местечко, расположилась.
Они вышли из воды - купались, прошли на то место, где любили загорать Леонид с Настей. А сейчас на ее месте Ирочка, и Леонид поправляет на ней сбившийся купальник. При виде этого жеста стало совсем нехорошо. Не злость, даже не обида - просто очень больно, почти физически больно. А солнце такое яркое - ужас. Что за глупость, разве за этим, за этой болью, она ехала к морю, доставала билеты, деньги тратила в конце концов!
Заметил наконец Настю. Кивнув на часы, показал лицом, что удивлен - рано, мол - и скосил глаза на спутницу. Минут через десять они поднялись, стали собираться. Уходя, обернулся, показал жестом - подожди!
Интересно, что он скажет Ире, что можно сказать в такой ситуации? Впрочем, еще вопрос - каковы его намерения, с кем собирается провести эти несколько дней. В любом случае она уже не хочет, просто не в состоянии даже разговаривать с ним - слишком больно. Ох, перемудрила ты, Настя, перемудрила... Удрать с пляжа куда подальше, пока не вернулся? Фи! Огляделась. Рядом с ней два парня лениво кидали карты.
- Вы в дурака? А можно присоединиться? - однако как противно дрогнул голос.
Тот, что повыше, стал раздавать на троих. Очень крупный, рыжеват. Зовут Сашей. Второй - Виктор - смуглый и поджарый. Рот жесткий, скептический. Ну просто Атос и Портос. Только в пляжных штанишках.
Появился Леонид, не подходя близко, кивнул головой в сторону - пошли. Настя в свою очередь покрутила головой - нет! Показала карты: занята. Леонид подошел ближе, окликнул:
- Настя, пойдем поговорим!
Она подняла глаза - до чего же красивый! Ведь влюбилась, идиотка, всерьез - но тем более...
- Лень, я не пойду, я занята и вообще...- голос опять подвел.
- Настя! - она опять показала - нет.
Виктор поднял голову:
- Разве не видите - девушка с нами, идти не хочет. Все?
Леонид фыркнул как кот. Все! Ушел. Настя посмотрела вслед, прощаясь. А все же интересно, что он Ирочке сказал.
Вроде как зуб вырвали - еще больно, но знаешь, что пройдет. Почувствовала, что из-под темных очков текут слезы. Стыд какой. Зато все.
Тут поднялся Саша:
- Схожу-ка за мороженым. Подсластим ситуацию. Ты какое любишь?
- С орешками...
Так и повелось - теперь они всюду бывали втроем. Купались, гуляли. Как-то все вместе танцевали в кафе, и у нее с шеи посыпались бусы - оборвалась нитка, на которую были нанизаны ее любимые крупные сердолики, прозрачные как карамельки. Не прерывая танца, они втроем собрали бусины все до единой! Это получилось так здорово, что присутствовавшие захлопали в ладоши.
Настя купила закрытый купальник поскромнее и длинную юбку с запахом. И старалась не мешать друзьям знакомиться с девушками. Но они вроде как не рвались. Оказывается, Саша собирался зимой жениться, а Виктор... Как-то он упомянул, что уже был женат. Был. Интонация такая, что Настя поостереглась расспрашивать. И тут что-то общее с Атосом.
Накануне Настиного отъезда они сидели в кафешке в парке, тянули сухое винишко. А мороженое заказали с орешками... Рядом по шершавой стене вился дикий виноград, уже покрасневший по-осеннему.
Настя смотрела и думала - мало чего в жизни видела такого же красивого, как эта белая стена с багряным ковром листвы. Она запомнит навсегда ее и вкус этого вина, вкус неожиданной радостной дружбы. Как прекрасно жилось ей между двух богатырей. Боль от вырванного зуба затихла. Почти.
Когда Виктор и Саша провожали ее на поезд, она поцеловалась с каждым - в первый и последний раз.
Господи, дай им - Виктору и Александру - счастья. И немножко Ленечке.
Вера МИРОНОВА.
