Я коренной казанец, горжусь своим городом. Особую гордость испытываю, когда Казанью восхищаются мои знакомые из других городов или туристы. Сегодня столица Татарстана - один из лучших и красивейших городов страны. Нисколько не льщу, в этом полная заслуга республиканских и городских властей. Но такой Казань была не всегда. Если машина времени перенесет нас назад, лет на 60 - 65, то центр Казани предстанет совершенно иным.
Сегодня сложно представить, но район набережных Кабана состоял практически из одно-, двухэтажных деревянных домов. Правая набережная Кабана в советское время носила название Право-Кабанная. Еще лет 250 назад этот сегодняшний центр Казани был за городской чертой, назывался Пески. Затем там был кирпичный завод, и название было соответствующим - улица Кирпичная. Застраиваться жилыми домами улица начала только в начале ХХ века, дома сохранились без изменений вплоть до 1995 года, когда по проекту сноса ветхого жилья их сломали, а жители получили бесплатные благоустроенные квартиры в районе улиц Четаева и Чистопольская. В начале прошлого века улица именовалась Мясницкой, название сочли неблагозвучным и переименовали в Право-Кабанную. Сейчас на месте улицы парк Тысячелетия, а сама набережная - начало улицы Марселя Салимжанова, народного артиста СССР, главного режиссера Татарского государственного академического театра имени Г.Камала.
Салимжанов и баскетбол
Мало кому известно, но к многочисленным регалиям режиссера нужно добавить еще одну. В начале 50-х годов Салимжанов был чемпионом России по баскетболу среди юношей, любовь и преданность баскетболу сохранил на всю жизнь. Практически не пропускал матчей с участием УНИКСа, который играл тогда в КСК КГУ. А когда из-за финансовых неурядиц встал вопрос о самом существовании команды, наряду с другими известными деятелями науки и искусства подписал в защиту УНИКСа открытое письмо, опубликованное в центральной татарстанской газете 24 октября 1998 года. Через месяц президентом УНИКСа стал Евгений Богачев. Подпись Салимжанова стоит второй после подписи академика Юрия Коноплева, ректора КГУ, в чьем ведомстве находился тогда УНИКС. Марсель Салимжанов создал замечательный спектакль «Баскетболист», работал над ним, будучи уже больным. Категорически отказывался лечь в больницу, пока не завершит работу. В восторге от спектакля были даже американские легионеры УНИКСа, в составе команды посетившие ТГАТ им. Г.Камала. Думал ли Марсель Хакимович, что по улице его имени будут проезжать автомобили практически мимо «Баскет-холла»?
Кабанных улиц больше нет
На противоположном берегу Кабана была еще одна улица - Лево-Кабанная. В 80-х годах, несмотря на то что рядом находилась единственная действующая в советское время мечеть, ее переименовали в Комсомольскую. Сейчас это улица Шигабутдина Марджани. В нашем доме по ул. Право-Кабанной жил бывший повар НКВД, так он ежедневно пять раз в день в эту мечеть ходил. Перпендикулярно Право-Кабанной шла улица Кабанная (дореволюционное название Поперечно-Георгиевская). В 1966 году ее переименовали в улицу Артема Айдинова, члена боевой комсомольской дружины, погибшего от рук преступника в тогдашнем Ленинском районе. Интересный казус: после перестройки казанских улиц сегодня на улице Айдинова нет ни одного дома. А названия улицам для того и даны, чтобы найти на них соответствующий дом...
Вернемся к Право-Кабанной. Параллельно ей шла улица Дегтярная - сегодня это центр парка Тысячелетия. Она так и не была никогда заасфальтирована. Было на ней одноэтажное здание - начальная четырехклассная школа. А до революции в нем располагался публичный дом. Вот такие перипетии судьбы.
В домах ни на Право-Кабанной, ни на Дегтярной никогда, вплоть до их сноса, не было никаких удобств. Отопление печное. Покупали дрова, пилили их, кололи, на зиму складывали в сараи. За водой ходили на колонку. Наш дом находился в центре Право-Кабанной, если смотреть на озеро, напротив мечети. А колонка была у комбината «Спартак». Вот и приходилось тащить тяжеленные ведра метров 200, а то и дальше. Пищу готовили на примусе, ходили за керосином практически к ТЮЗу. Позднее стали привозить газ в баллонах. «Удобства» чаще всего были во дворе. Нам повезло - туалет находился в доме, но помещение было неотапливаемым. По весне к дому подъезжала ассенизаторская машина, откачивала эти отходы жизнедеятельности и увозила. А бытовые отходы относили на помойку, что в центре двора, ее тоже раз в год чистили. Отсюда и мухи, которые летом просто житья не давали. Мухи мухами, но во дворе в центре города летом летали бабочки, стрекозы, божьи коровки. Щебетали птицы. Сегодня в парке Тысячелетия бабочек не увидишь.
Шампиньоны на обед
Была и набережная, не такая шикарная, как сейчас, но была. От проезжей части отгораживалась чугунной решеткой, за которой тянулась тенистая аллея со скамейками для сиденья, за аллеей - прогулочная дорожка, от берега Кабана она отделялась невысокими бетонными блоками. На аллее росли шампиньоны, мы их собирали. Неплохой обед получался. На нашей улице были две лодочные станции - «Спартак» и «Динамо». «Спартак» был ближе к Булаку, «Динамо» - к комбинату «Спартак». Соревнования по гребле проводились в масштабе вплоть до всесоюзных. Было откровенно стыдно, когда в промежутке между заездами в наш двор заходили эстонцы или латыши. От берега Кабана, что у водной станции «Динамо», шел коллекторный подземный ход, вплоть до теперешней улицы Петербургской. Мы передвигались по нему, чуть согнувшись.
Нижний Кабан по старинке у нас называли Ближним, а Средний - Дальним. На берегу Дальнего Кабана у Чертова угла у нас была дача, которую принято было называть садом. Отец купил деревянную лодку, на ней он рыбачил, и мы возили из сада в город ягоды и фрукты.
Рыбы уже в те годы на Ближнем Кабане не было. А на Дальнем ловили и угрей, и щук, и судаков. А сколько раков было! А ведь они водятся только в чистой воде. Интересно, но на Кабане не запрещалось ловить рыбу сетями и зыбкой. Зыбка - это такая сетевая люлька, которая опускалась в воду и через некоторое время поднималась. Рыбу ловили еще и мордами - так называли водные мышеловки. А раков - бреднями (сетями, ограниченными с двух сторон шестами). Один рыбак заходил в озеро почти по горло, другой - ближе к берегу - по пояс. Шли параллельно берегу метров 20, сметая все на своем пути. А мы, мальчишки, ловили рыбу обыкновенными корзинами из-под яблок. В июне рыба метала икру, путалась в тине. Зайдешь в воду, захватишь тину корзиной, а потом на берегу из тины рыбу вытаскиваешь. Но самым интересным занятием была ловля сетями. Отец будил меня в два часа ночи, и мы отправлялись на озеро. Небольшой залив огораживали сетью, заплывали туда на лодке. Брали в руки ботушки, это такие длинные шесты, на конце прибита пустая консервная банка без дна. Бьешь ботушкой по воде, создается неимоверный шум, рыба пугается, устремляется от берега в глубину и попадает в сеть. Таких заходов за ночь мы делали 6 - 8. Сейчас и Дальний Кабан без нормальной рыбы остался. А из-за качества воды купаться стало просто опасно.
На Дальнем Кабане отец привязывал лодку к берегу, это было безопасно. А вот в городе! Могли угнать, мальчишки залезть, испортить. Отец такую штуку придумал. Ставил лодку метрах в 10 - 15 от берега на якорь. А когда нужно было на ней плыть, бросал нечто похожее на лассо с грузилом на конце. Грузило цеплялось за корму лодки, отец лодку подтягивал, садился в нее с веслами, лодка отплывала, он снимал замок, отцеплял лодку от якоря, подплывал к берегу, ставил мотор. Мы садились в лодку, взяв с собой предназначенные для сада вещи.
У нас был единственный на улице балкон, а поскольку жили мы на втором этаже, с него хорошо был виден не только противоположный берег Кабана, но даже мост на теперешней улице Назарбаева. Был у нас единственный в доме, и подозреваю, на всей улице телефон. Обстоятельство это спасло отцу жизнь. В августе 1969 года у него заболел живот, диагноз поставить не могли. В то время на юге в Одессе холеру обнаружили, так отца для профилактики в инфекционную больницу положили. Ничего не нашли, выписали, а живот продолжал болеть. В ноябре он уже с постели не вставал. Во дворе на первом этаже жила бабушкина сестра, к ней подруга приехала, врач. Ей срочно нужно было по телефону позвонить, она к нам. Увидела больного отца, ткнула пару раз пальцем в живот и тут же вызвала скорую помощь. У отца оказался запущенный аппендицит, перитонит, еле успели операцию сделать, его жизнь висела на волоске.
Геннадий СОКОЛОВ
Фото из личного архива автора
