Перелистываю пожелтевшие от времени страницы дневника солдата... Того, кто писал эти строчки, уже нет. Нет, он не погиб на войне. Он дошел до Берлина. С честью, выполнив свой воинский долг, вернулся домой... Читаю строчки, написанные рукой дорогого мне человека, рукой моего отца... Здесь и письма друзьям, и его стихи... Я знаю о войне по книгам, фильмам, рассказам ветеранов, различным документам, приходилось и самой писать о наших земляках-фронтовиках, но здесь... Каждая строчка, каждое слово заставляет сжиматься сердце... Вспоминаю отца, его широкую улыбку, заразительный хрипловатый смех... Вот мы возвращаемся домой из деревни... Поезд подолгу стоит на каждой станции, папа выходит из вагона, собирает мне полевые цветы. С охапкой ромашек и васильков для мамы, счастливые и чумазые, вваливаемся в дом...
Мы жили на Калуге в районе Ометьево на горе, в частном доме, построенном моим отцом. Почти вся мебель в доме была сделана его руками, даже колыбель, в которой качали нас. Он вырезал из дерева мне и моим братьям игрушки, учил играть в шахматы (они у нас тоже были самодельные)... О войне он нам не рассказывал, да и что мы могли понять тогда? В войну мы играли. Вооружившись палками, с папиным планшетом через плечо (по очереди), с пилотками набекрень, босоногие, мы били мальчишек, которые жили в низине. Они не давали нам покоя, постоянно осаждая нашу «крепость» на горе. А папа нас учил никогда не сдаваться. Нашу «высотку» мы ни разу не сдали.
Его нет уже давно... Мне было 15 лет, когда перестало биться сердце солдата, поэта Шарафа Мударриса. Ему было тогда всего сорок три!..
Сорок три -
Еще не старость...
Мы умели,
Мы умеем.
Нам, друзья,
Гореть досталось
В тех боях,
Что отгремели!..
Отец был уже на действительной службе на западной границе, когда прогремели первые залпы. Сорок первый... Шли жестокие бои, рвались снаряды, горело небо, стонала от боли земля... Первое ранение под Ельней - госпиталь - затем опять фронт. В начале 1942-го на 2-м Белорусском фронте начинает выходить газета «За Родину». Отца находят на передовой и переводят в редакцию фронтовой газеты. Представьте эшелон: в одном вагоне редакция, в другом - набор, типография и т.д. Газета выходит ежедневно и на разных языках. В каждом отдельном купе - своя редакция. Здесь бок о бок работают и русские, и татары, литовцы, латыши, узбеки, казахи - Михаил Светлов, Жубан Молдагалиев, Михаил Матусовский. В соседнем купе - Сергей Михалков. В татарской редакции - писатель Хатип Госман и поэт Шараф Мударрис. Все жили одной дружной семьей. Эшелон попадал под обстрелы, его штурмовали вражеские истребители... А у журналистов - задание, мешок за плечи, пистолет, планшет - и бесконечные командировки на фронт, на передовую, туда, где идут бои, где труднее всего. А на передовой всегда рядом с солдатами - и в бою, и во время коротких передышек...
«12 марта. Снова 1326-й полк. Кругом мины. Земля словно вскопана снарядами. Родная земля, теперь же страшно ступать по ней - можно натолкнуться на мину. В полку встретили хорошо. Много писал. Встретил земляков из Аксубаево...»
«13 марта. Я на передовой. Никто не спит. Постреливают. Однако немцы далеко, в пяти километрах. Кругом болото и леса. Не пройти. Вокруг светло как днем. Над опушкой яркая луна... В нейтральной зоне скирды сена. Смешно - за сеном пробираемся и мы, и немцы».
Солдатские будни, героика войны, любовь к Родине - об этом писал и мой отец в своих заметках и стихах. Солдат и поэт, он создавал свои произведения на поле боя...
Эй, газиз жир, синен чэчэклэрен,
Чыклы иртэн, тыныч кичлэрен...
Сина булсын жырым, мэхэббэтем,
Батырлыгым, кочем, хислэрем!
Смоленск, июнь, 1941 г.
Россия - страна моя,
Край ты мой милый.
Я капля крови твоей,
Часть твоей силы.
Отчизна, тебе
Я отдам до конца
Все мысли,
Всю волю,
Все сердце бойца.
Военные корреспонденты, писатели донесли до нас правду о войне, они прошли сквозь «пепел дней» (так называется один из сборников стихов Ш.Мударриса). Перу отца принадлежит и знаменитое «Письмо фронтовиков-татар татарскому народу», опубликованное в годы войны в республиканских газетах, а после войны вышедшее отдельной книгой.
Писал отец на двух языках: русском и татарском. Еще в начале войны на фронте ему попала в руки немецкая листовка. Собрав все, что было на немецком, он при свете коптилки изучал этот язык и через несколько месяцев уже переводил с него.
Чужой язык, чужая культура всегда привлекали его. Я горжусь тем, что мой отец, зная много языков, переводил с оригинала замечательные произведения мировых классиков, знакомил с их творчеством татарского читателя. Зная немецкий, переводил Гете, Гейне и Шиллера, английский изучал вместе со мной (меня отдали в школу с углубленным изучением языка), уже через несколько месяцев обошел меня: переводил Шекспира и Бернса. Ему нравилось творчество Пабло Неруды, и он стал изучать испанский.
9 мая он сидел на развалинах рейхстага и распевал озорные татарские песни.
Многих татарских писателей, вернувшихся с фронта, я знаю с детства, помню и люблю. Это друзья моих родителей. Народный поэт Сибгат Хаким был гостем на моей свадьбе, и мое расшитое сиренью белое платье «способствовало» созданию замечательных стихов, позднее была написана не менее замечательная музыка Назибом Жигановым, и появилась известная и любимая всеми песня «Озелгэнсен сиреннэн». Частыми гостями у нас были Шайхи Маннур, Риза Ишмурат, Махмут Хусаин, Адип Маликов и другие.
Рано умер отец, очень рано. Его звезда зажглась ярко, стремительно пролетев отмеренный ей путь, угасла... Он был человеком того поколения, опаленного войной, но как не хватает его сейчас, его таланта, знаний. Остались недописанными сонеты (он был первым в татарской поэзии, кто стал писать сонеты), лирические стихи....
Каждый год 9 Мая включаю радио и слышу голос отца. Поэт-фронтовик читает свои стихи....
Эльфия МИНГАЗОВА,
начальник отдела по связям с общественными организациями и СМИ администрации
Московского района г. Казани.
