Кролики на столе председателя
- После окончания Казанского педагогического института я настояла, чтобы меня направили в школу в глухую татарскую деревню, - вспоминает Дания Салиховна. - Так я оказалась в деревне Средние Тиганы Алексеевского района. Там с моими учениками мы развернули такую активную деятельность, что вскоре мне предложили возглавить райком комсомола. После долгих колебаний пришлось согласиться. Было удивительно, что к мнению 22-летней, девчонки, прислушивались секретари парткомов, председатели колхозов.
Мы работали на таком подъеме! Хрущев сказал: нужна кукуруза – мы выращивали. Потом пришла другая директива – выращивать кроликов. Не все хотели заниматься этим хлопотным делом. Был у нас упрямый председатель колхоза Майоров. И я решила поступить с ним хитро. Взяла десяток племенных кроликов, посадила их в большую коробку, запрягла нашу райкомовскую лошадку, которую звали Комсомолка, и поехала в тот колхоз. Приехала рано утром. Сторожиха впустила меня в правление. После уговоров открыла и кабинет председателя. Я выпустила в него всю живность. Когда пришел Майоров, он остолбенел – кролики были везде. Они успели все переворошить в кабинете и даже на председательском столе похозяйничали... Майоров сразу понял, чьих рук это дело. Конечно, покричал, поматерился, но пришлось ему смириться. Вызвал мастеров. Они на скорую руку соорудили клетки для кроликов. Вот такими оригинальными методами мы внедряли в жизнь решения партии.
С Хрущевым выпить – к повышению
- В 1958 году меня избрали делегатом XIII съезда комсомола и в ЦК ВЛКСМ. Для членов в Георгиевском зале Кремля была организована встреча с Хрущевым. Там был длинный стол. Делегации стояли с двух сторон по рангу: сначала представители союзных республик, потом автономных. Хрущев подходил к каждой делегации, здоровался, поднимал тост с некоторыми делегатами. Мы стояли почти в самом конце, а мне так хотелось поближе увидеть его. Я тихонько подошла к туркменской делегации. Один из ее членов сказал: «А тебе здесь рюмка нет!» «А мне не надо рюмка. Хрущева хочу увидеть!» Тогда он наполняет из графина фужер и протягивает мне. Тут подходит Хрущев. Мужчины стали говорить ему, что они из Туркмении. Но я не хотела выдавать себя за кого-то другого и не выдержала: «Никита Сергеевич, а я из Татарии!» Это получилось так громко и звонко, на весь Георгиевский зал. Хрущев поднял на меня глаза и немного удивился, увидев полный фужер: «Передавайте привет труженикам Татарии!» - и чокнулся со мной. Я от волнения на одном дыхании осушила целый фужер. Выпила и поняла – там была водка! Мне стало так легко и весело, подошла к своим, а они со мной не разговаривают. Оказывается, я совершила страшный проступок - нарушила протокол. Но я же не знала, что такое протокол! Я же от всей души!
Приехали домой. Нас пригласили в обком партии на актив. Я рассказала, как прошел съезд, и вдруг первый секретарь обкома партии Семен Игнатьев говорит: «А самое главное не хочешь поведать?» Думаю, будь что будет, хотя за такое могут из комсомола исключить. И я прямо с трибуны рассказала, как пробиралась к Хрущеву, как он передал привет труженикам Татарии и как мы с ним выпили... А через месяц приглашают меня в обком партии и говорят: «Не надоело еще в комсомоле?» Я обмерла. «Пора продвигаться дальше. Хотим порекомендовать вас на пост секретаря райкома партии в Билярский район». А ведь мне было всего 26 лет.
За садовый домик – выговор
- В 29 лет новое назначение – меня избрали на пост председателя райисполкома Лаишевского района. А еще через 5 лет стала первым секретарем Лаишевского райкома партии. Я была единственной женщиной – главой района, и проработала на этой должности 20 лет. Но в мыслях никогда не было даже понятия о карьере. Да и некогда было об этом думать. Работать приходилось с 4 утра до позднего вечера – на полях, стройках, фермах. Район возводили буквально с нуля: дороги, жилье, больницы, детские сады, школы, производственные объекты колхозов и совхозов. Все это делалось при большой поддержке обкома партии. Особое внимание уделяла подготовке и воспитанию кадров. Посылала ребят учиться в Казань и делала все, чтобы молодые специалисты возвращались в родной район. Район был в передовиках республики, ему был вручено Красное знамя ЦК КПСС и Совета министров СССР. Я же была избрана делегатом на XXV съезд партии от Татарии.
В 1980 году начинается новый этап моей жизни. Меня избрали секретарем Президиума Верховного Совета ТАССР. В начале 80-х пошла волна борьбы против злоупотреблений. У меня на садовом участке родителей был построен дачный домик. Это считалось преступлением. А у вице-премьера Совета министров Федора Мельникова веранда оказалась на 1,5 метра больше, чем разрешали какие-то нормативы, и он лично отпиливал «лишние» метры. В такой ситуации оказались очень многие. Сейчас это звучит смешно и нелепо, а тогда все было очень серьезно. В деле разбирался партийный контроль ЦК КПСС, партконтроль из республики. Первый секретарь обкома партии Рашид Мусин признался: «Знаешь, какие усилия я приложил, чтобы тебя отстоять. Поручился за тебя и обещал принять самые строгие меры». В итоге мне вынесли выговор с занесением в учетную карточку.
Неудобные женщины
- В 80-е годы я была членом Президиума Комитета советских женщин. Мы с Валентиной Терешковой стали одними из первых в России, кто начал возрождать и поддерживать женское движение. В архиве нашли информацию, что в 20-е годы в Казани прошла конференция работниц и крестьянок, и как в продолжение традиции в 1985 году провели съезд женщин Татарстана, который объявили Вторым съездом. А женщины у нас тогда были умные, красивые, но некоторые - неудобные. Потому что имели на все свою точку зрения и активную жизненную позицию.
В первую очередь мы занялись проблемами женщин, занятых на вредных производствах. Раньше об этом никто и не задумывался. Женщины работали, а потом удивлялись, почему у них рождаются больные дети. Пригласили на свое заседание генеральных директоров химических предприятий Казани, Нижнекамска. В результате женщин перевели из вредных цехов.
Мы взялись за роддома, интернаты, детские дома, многие из которых находились в аварийном состоянии, и добивались немедленного перевода детей из этих зданий. Такая активность «наверху» не понравилась. Наверное, мужчинам было неприятно, что женщины стали так ярко проявлять себя. Были и интриги, и нападки, и зависть. К счастью, в сложных ситуациях меня всегда поддерживал муж Ядкар. Дома на его плече я могла нареветься вволю, а на работе нельзя было показать свою слабость. Не могла я просто так склонить голову. В 1990 году достойно ушла в отставку. Поняла – уходить надо вовремя, чтобы сохранить силы и энергию для воспитания внуков.
Бабушка – воспитатель, повар и тренер
Главное для меня сейчас – семья. Дочки Лилия и Диляра – врачи. Внуку Камилю 14 лет, внучкам Гузели и Ляйсан – по 11. Дочек я родила, не уходя в декрет, что называется без отрыва от работы. Их воспитанием в основном занимались муж и бабушка. В свое время я, может быть, не смогла дать им достаточно любви и внимания. Счастье, что у меня есть возможность дарить эту любовь внукам. Я поняла, что настоящее счастье – почувствовать себя бабулей – дэвани... Я для внуков и друг, и воспитатель, и повар, и тренер. Уже лет 25 каждый день по 40 минут занимаюсь йогой и ребят стараюсь приобщить. Раз в неделю, в выходные, пеку огромный бэлиш, и мы обязательно собираемся всей семьей за одним столом. Это уже традиция.
Моя квартира стала моим рабочим кабинетом. Еще не было дня, чтобы ко мне не приходили бы люди со своими проблемами, и я по возможности стараюсь помогать.