Сидел напротив меня, кажется, тоже не пил, налегая лишь на минералку, и было очень похоже, что ему (как и мне) порядком надоели эти банальные тосты, пьяные лица гостей, во все горло орущих «Горько!», и счастливая улыбка невесты, платье которой не скрывало заметно округлившийся животик.
«Наверное, она на седьмом месяце», – подумалось мне.
– На восьмом, – тихо сказал он, прочитав мои мысли.
Я подняла бровь, что означало: товарищ, я не понимаю, о чем вы, а если и понимаю, то это абсолютно не значит, что мы начнем сейчас оживленно беседовать, знакомиться, а завтра утром проснемся в одной постели.
– Я не умею читать мысли, – снова сказал он, обращаясь ко мне. – Я просто проследил за вашим взглядом.
Я слегка кивнула и вымучила из себя улыбку. Хотя она мало походила на вежливую – на этой свадьбе я вовсе не собиралась заводить новых знакомств, которые впоследствии имели бы продолжение. Чего-чего, а «продолжений» мне не хотелось вовсе. Плавали, знаем.
Когда начались танцы, он стоял в стороне. На его лице была отрешенная улыбка, будто тело его здесь, а сам он где-то в другом месте.
«Интересно, где он витает», – поймала я себя на мысли и нахмурилась. Это с какой стати думаю о нем?
Я отвернулась. Потом приняла приглашение на медленный танец одного парня, который без умолку болтал, клялся, что весь вечер не сводил с меня глаз, предлагал закончить вечер вместе.
– Вместе... это как? – спросила я.
– Ну, поедем куда-нибудь...
– Куда-нибудь?! В номера?
Поняв, что со мной ничего не выгорит, парень ретировался к другой, которая, похоже, была менее привередливой, чем я. Точнее, более покладистой. Нет, я вовсе не привереда. Просто... плавали, знаем.
А он... Он так и стоял в сторонке зрителем. Время от времени наши взгляды сталкивались и отскакивали в стороны как шарики пинг-понга от ракетки.
Не знаю, что меня толкнуло пригласить его, когда объявили белый танец. Наверное, это был простой бабий каприз или что-то из области мазохизма: плохо, так пусть будет еще хуже.
От него веяло спокойствием. Да, каким-то уверенным спокойствием, чего я давно не чувствовала в мужчинах. Впрочем, от Виталия тоже веяло уверенностью и спокойствием, и что получилось? И по сей день я не могу отойти от хандры и не верю ни единому их слову. Их - это мужчин.
А он как раз немногословен. Представился: Игорь. Спросил, как меня зовут. И вместо «очень приятно» сказал: «хорошо». А что «хорошо»? Мое имя? Знакомство со мной?
Молчит. Не зовет меня закончить вечер в его «уютной холостяцкой квартирке». Не просит «телефончик на всякий случай». Спрашивается почему?
– Я вам совсем не нравлюсь? – не выдерживаю.
– Напротив, очень нравитесь, – отвечает он не сразу.
– Тогда почему вы?..
Я закусываю губу.
Что со мной? Сама напрашиваюсь на продолжение знакомства? Окстись, бабонька. Забыла, чем все это кончается?
После танца мы усаживаемся на свои места. «Как чужие», – хочется добавить мне. Блин, это когда же мы успели породниться?
А он молчит. Почему? Лишь когда я уже собралась уходить, предложил подвезти меня:
– Вы не откажетесь, если я предложу подвезти вас до дома?
– Откажусь, – с вызовом ответила я. И ушла, гордо вскинув голову. А потом, уже дома, ревела в подушку, сама не зная о чем. Нет, все же зная. Я злилась на себя за свою резкость и показную самостоятельность. И еще за то, что больше всего сейчас хотела бы услышать его голос.
Следующие два дня жила, как сомнамбула.
Конечно, ходила на работу, разговаривала с сослуживцами и даже поругалась со своим начальником отдела по какому-то техническому вопросу, доказав ему, что дважды два вовсе не четыре. Но это я делала автоматически, словно находилась в лунатическом сне, и все время отгоняла мысли о нем.
Я запрещала себе вспоминать его голос, глаза, руки, которые лежали на моей талии; заставляла себя даже забыть его имя.
«Ты же знаешь, чем все это кончается, – убеждала сама себя. – Что, снова хочешь страдать и испытывать боль? Мало тебе прошлого раза?»
Но прогнать мысли о нем не удавалось. Управлять ими тоже. И если вы покажете мне человека, которому это удалось, я паду перед ним ниц.
Через неделю призналась себе, что влюбилась.
Это стало бедой, навязчивой идеей, обреченностью, болью и кошмаром в одном-единственном чувстве. Как только я ни загружала свои мозги и тело работой, встречами, разными курсами, учебой и прочими делами, он все равно не выходил из моей головы.
Через мужа подруги, на свадьбе которой мы познакомились с Игорем, я узнала его номер телефона и адрес. Долго не решалась позвонить, надеясь на случайную встречу на улице, в автобусе, еще где-нибудь.
Несколько раз прошлась мимо его дома, моля Бога о том, чтобы Игорь случайно вышел из-за угла. Но Бог не внял моим просьбам, и как-то вечером, нервно послонявшись из угла в угол в своей квартире, я набрала его номер.
– Игорь? Здравствуйте...
Он меня помнил. Обрадовался, хотя и был немного удивлен.
– Завтра? В семь вечера у часов на Баумана? Да, буду. Конечно буду...
Всю ночь я не спала. Как отработала день – совершенно не помнила. Кажется, опять ругалась с кем-то из начальства и невпопад отвечала на вопросы.
– Ты что, влюбилась? – спросила меня подруга.
В ответ я только хмыкнула, что можно было понять как:
1. Да ни за что на свете!
2. Не то слово!
Я не влюбилась, дорогая подружка. Я полюбила. Это совершенно разные вещи, ведь влюбиться – сладко и, скорее всего, не надолго, а вот полюбить – это серьезно и, возможно, навсегда.
Без десяти семь я уже стояла у часов. Случай небывалый. В смысле того, что пришла на свидание раньше времени и первая. Рядом со мной маялся парень с букетом подвядших цветов: ждал, наверное, больше часа.
«Вот и ты будешь его ждать, а он не придет», – съехидничала та, что сидела внутри меня. – Плавали, знаем.»
«Придет», – ответила ей я, но не так уверенно, как хотелось бы.
«Мужчинам не нравятся женщины, которые вешаются на шею сами.»
«Я не вешаюсь, я только позвонила...»
«Первой, – не унималась та, что внутри, – и сама назначила свидание!»
Я посмотрела на часы: десять минут восьмого! Все, он не придет. И я его больше никогда не увижу...
Прямо над головой неожиданно громыхнуло, и первые капли дождя, пока еще редкого, упали на мой лоб и щеки. Парень, что стоял рядом, потоптавшись, бросил букет на землю и пошел прочь, не оглядываясь и засунув руки в карманы.
Ну, вот и все...
Пошел настоящий осенний дождь, частый и нескончаемый. Я стояла возле часов, и слезы вперемешку с дождевыми каплями катились по моим щекам.
Он все же не при...
Звук раскрываемого автоматического зонтика заставил меня вздрогнуть. Я оглянулась и увидела... Игоря. Он стоял позади меня и, держа над моей головой зонтик, виновато улыбался.
– Прости, что опоздал. Это все проклятые пробки.
Сначала я хотела его ударить. Потом сказать все что о нем думаю. А потом заглянула ему в глаза и увидела в них себя.
Нет, нас.
Полина ФЕДОРОВА