А потом мой любимый муж (нынешний) поцеловал меня и поздравил с днем рождения… Это было так чудесно, что я расплакалась: все прежние годы мой бывший не только цветов не дарил, но даже забывал о моем дне рождения. Если вы думаете, что это мелочь, то глубоко ошибаетесь: из таких вот деталей и складывается счастливая супружеская жизнь.
Первый раз я вышла замуж рано: мне не было и двадцати. Сын Артем появился почти сразу же, через два года родился Андрей. Жили поначалу в общежитии от строительного треста, в котором трудился Николай. Затем получили от этой же организации квартиру. С большой, как нам тогда казалось, кухней, раздельным санузлом, просторным холлом – двухкомнатную ленинградку, короче. Это автоматически повысило наш статус – мы стали молодой семьей, у которой уже есть квартира! А заодно наша жизнь наполнилась заботами по ее обустройству, что в тогдашние годы тотального дефицита было сродни детективу. Найти, достать, подмазать продавца... Чтобы скорее обрести жилищный рай, мы даже в Москву мотались. Понятно, что квартира тогда была для нас большим объединяющим началом – с мужем часами могли обсуждать рисунок будущих обоев, которые наклеим, когда дом даст усадку, мечтать купить подсмотренный у соседей кофейный сервиз, размышлять, класть в прихожей линолеум другого цвета или пустить все единым полотном. Общие были интересы...
Доходило даже до того, что на выходные мы могли сплавить детей родителям и пуститься в очередной вояж по районам республики: в сельмагах в этом смысле было чем поживиться… Мы приезжали, отягощенные покупками и подарками для детей, и с легкой совестью сдавали их на следующий день в детский сад.
Постепенно наша квартира все больше походила на музей, но вот что странно: с воплощением материальных «мечт» из нее словно утекало душевное тепло. А может, просто пришло время пересмотреть свои отношения, обновиться, а мы этого не сделали.
Сначала закончились разговоры на кухне – все уже было приобретено, а другой общей и столь же заманчивой темы не находилось. Потом начались проблемы у детей – к тому времени они уже учились в школе.
На мои замечания сыновья не реагировали, лишь смотрели исподлобья, а затем запирались вдвоем в своей комнате.
Началась перестройка, и муж потерял работу – некоторое время ему пришлось лежать на диване. В этот период и сформировалась наша особая манера общения, за которую мне до сих пор стыдно перед детьми. Я умоляла его не употреблять бранных слов, но он продолжал. В результате я срывалась на крик. Затем стало доходить до драк. Однажды, когда он жестоко избил меня, я решила разводиться. Мой пыл умерила судья, до которой я добралась, чтобы написать заявление.
- Что вы, деточка, - ворковала она, - это только кажется, что так жить нельзя. Нет ничего невозможного для наших женщин. А ведь вам еще детей растить. В одиночку, что ли? Тем более муж у вас не пьет – что вам еще надо?
Конечно он не пил…
Через пару лет его дела пошли в гору - они с другом открыли несколько ларьков. Он стал пропадать в кабаках, саунах.
И тут судьба подбросила мне еще один неприятный сюрприз: младшего сына осудили за мелкий разбой и отправили в колонию для несовершеннолетних.
Это мне сейчас понятно, что ему еще меньше, чем старшему, досталось материнской ласки – недолюбленный сынок матери, влюбленной в вещественный мир.
Сейчас корю себя за то, что жила не своим умом, а послушалась ту судью. Ведь мы все равно развелись… Хотя, может быть, мое счастье ждало меня именно к пятидесяти годам?
Скоро уже два года как мы повстречались с Владимиром. Нам очень интересно вместе: есть о чем поговорить, есть о чем помолчать. Самое главное, что более чуткого и заботливого человека я не встречала. Надеюсь, что он так же думает обо мне. Ведь любовь – это взаимное чувство, в основе которого лежит уважение.
