Виктор Матвеевич с детства любил поезда. И даже став взрослым, никогда не отказывался от возможности проехаться в вагоне. Правда, с возрастом поменял лишь одно предпочтение - вместо плацкарты выбирал купе.
Командировка в столицу Урала Екатеринбург случилась неожиданно. Вызвал начальник цеха, сообщил, что кроме Виктора Матвеевича с этим производственным вопросом никто не разберется.
Признаться, поездке в Екатеринбург Виктор Матвеевич был даже рад. Давненько он из Казани не выезжал. Жена Лизонька долго и тяжело болела - три года по больницам мотались с ней, а потом целый год лежала дома почти обездвиженная до самой своей кончины. И вот уже год, как Виктор Матвеевич вдовствовал. Он еще до сих пор не отошел от боли, только смирился с уходом жены. Командировка эта - глоток свежего воздуха - новые люди, новые впечатления, и мужчина был готов принять их.
Виктор Матвеевич бросил свою дорожную сумку на верхнюю полку, присел у окна и стал наблюдать за происходящим на платформе. Его внимание привлек высокий молодой человек приятной наружности. Он что-то горячо говорил стоящей рядом с ним девушке, при этом отчаянно жестикулировал. Потом махнул рукой, ткнулся губами в щеку своей спутнице и подошел к проводнице.
«А ведь он в наш вагон», - подумал Виктор Матвеевич. И не ошибся. Вскоре в дверь купе раздался легкий стук, и в проеме показался тот самый мужчина. Почти сразу же вагон плавно тронулся, и пока сосед по купе размещал чемодан и вешал куртку, постучалась проводница.
В обычных вагонных хлопотах (проверка билетов, выдача белья и прочее) прошел час. Затем сосед расстелил постель, переоделся, лег лицом к стене и замолчал. Виктор Матвеевич не стал тормошить парня разговорами и, достав из сумки книгу, углубился в чтение, а после незаметно уснул под стук колес.
Разбудил его стук в дверь. Проводница предложила чай, выпечку. Оба попутчика, покемарив часок, почувствовали, что проголодались и с удовольствием заказали по два стакана горячего чая и по паре пирожков с мясом. За импровизированным ужином познакомились. Соседа звали Дмитрием, направлялся он в Екатеринбург к теще.
Пока перекусили, за окном вагона стемнело, но спать не хотелось.
- Жена провожала? - спросил Виктор Матвеевич у Димы.
- Сестра, - нахмурился внезапно сосед.
И минуту помолчав, вдруг заговорил быстро-быстро, словно боясь, что его прервут, не дадут высказаться.
- Я женился в этом году. Светланка не казанская, приехала из Екатеринбурга. Не знаю почему, но она не понравилась маме и сестре Насте, все грызут и грызут меня. Не так ходит, не так говорит. А сейчас Настя и вовсе заявила, что я подкаблучник. Ей не понравилось, что я отпросился с работы и еду за тещей. А меня жена попросила. Мама у нее больна диабетом, дальше своего квартала одна не выезжает. А дочку увидеть хочет, тем более ей до родов осталось 10 дней. Ну неужели можно отказать любимому человеку в желании повидаться с родным человеком? Причем тут подкаблучник?!
Выпалив свой горячечный монолог, Дима замолчал, уткнувшись невидящим взглядом в окно. Виктор Матвеевич допил чай, смахнул крошки со стола и усмехнувшись сказал:
- Дима, а я тоже подкаблучник и нисколько не стыжусь этого. Вернее, был. Первый раз женился по глупости. Молодой, 25-летний, гормоны зашкаливают. Через полгода разбежались, хорошо хоть детей не успели завести. Как только поставил штамп о разводе в паспорте, пустился в загул. Женщин менял как перчатки. Чувств никаких не было, только физика. Когда исполнилось 30 лет, мама, устав от похождений сыночка, решила пристроить наследника.
Сговорилась с давней подругой, та организовала смотрины и вот сидим мы против друг друга - я, скучающий балбес, и она, Елизавета, тонкая как тростинка. Глаза большие, карие в золотистую крапинку, насмешливую улыбку спрятала в уголках губ. Чувствую, ее забавляет ситуация. А меня злит, ведь зацепила она меня. Полчаса посидел, рюмку чая опрокинул и к двери, на выход. Мол, тороплюсь, дела. А сам во дворе на скамейке уселся и жду, когда же кареглазая выйдет. Она не заставила долго ждать. Через 10 минут выскочила из подъезда и пошла скорым шагом. Я проследил за ней, узнал дом, квартиру, где она живет. На следующее утро в 8 часов с букетом роз звоню в дверь. Лиза открывает - а там я.
Говорю: «Не прогоняй, не такой уж я и балбес». С тех пор мы не расставались 45 лет. Не знаю, что за сила была у моей Лизоньки, но для меня она была всем. Все, что меня заботило, беспокоило, интересовало - все я рассказывал ей. Прежде чем что-то сделать, принять решение, советовался с женой. Она всегда выслушивала, ни разу не слышал от нее обидного слова, мол, куда ты лезешь, не твое это дело. Ссорились, конечно. Но чаще всего из-за сына. Я требовал, чтобы он занимался спортом, а она хотела, чтобы он сам выбрал свою дорогу.
Как только женился, остепенился, потихоньку достаток в семье появился, на работе повышение. Перестал по друзьям-подружкам бегать, а они меня стали подкаблучником обзывать, говорить, что я за подол жены держусь.
Я не больно обижался. На правду-то зачем? Моя Лиза, как Василиса Премудрая в сказках, любую проблему могла разрешить, совет дельный дать, когда надо было, уколоть острым словом. Только сейчас понял, что она так держала меня в тонусе, не давала заскучать, закиснуть.
Мужику ведь дело надо: чтобы мозг работал, чтобы руки были заняты. Цель у нас должна быть, чтобы знать, для чего и для кого мы живем. Лиза понимала это, правильно по жизни направляла.
Но как-то раз крепко поругались. Дверью хлопнул, ушел к давней знакомой и завис у нее в квартире на неделю. Угарное веселье длилось трое суток. Еще трое суток грыз себя, что изменил жене, пытался водкой залить совесть. На седьмые сутки мама меня нашла и приволокла к себе. Отпоила рассолом и таблетками и заявила: «Как хочешь, хоть на коленях ползай, но добейся Лизиного прощения!»
На колени не встал, жена этого не допустила. Похудевшая, осунувшаяся, с темными кругами под глазами, она обняла и прошептала: «Я ведь уже похоронила тебя». Простила. С тех пор прошло 20 лет. Это были лучшие годы в моей жизни. Мы с Лизой жили душа в душу. Я, побывав на дне, понял, что могу потерять - любимую жену, единственного сына. И если бы не смертельная болезнь, это счастливое время не закончилось бы.
Виктор Матвеевич замолчал, закрыл глаза, будто устал говорить. Дмитрий боялся прервать эту паузу. Он находился под впечатлением услышанного. Пару минут спустя парень молча взял руку собеседника и так же молча крепко пожал ее.
Утром поезд прибыл в Екатеринбург. Дмитрий и Виктор Матвеевич, прежде чем разъехаться по своим делам, обменялись телефонами, договорились, что как только оба будут в Казани, созвонятся и устроят семейный ужин. Двум подкаблучникам будет, о чем поговорить.
