«Подстраиваться ни под кого не нужно»
- Сама атмосфера фестиваля замечательная. Такое неформальное общение важно молодым актерам, режиссерам, театральным педагогам, критикам, - поделился впечатлениями Сергей Васильевич. - Мы с ребятами только что вернулись из Свияжска. Потрясающей красоты место, где перемешалось столько исторических эпох, столько драматических, трагических судеб... В музее Свияжска поразили черно-белые фотографии людей, живших на острове. Всматриваешься в эти лица и чувствуешь их боль, тревогу... Нам рассказали, какая огромная работа проводится по возрождению острова. Это здорово! Свияжск - удивительное место, где надо обязательно побывать.
- Сергей Васильевич, вы ставили спектакли в Малом театре, во МХАТе. У каждого театра свои традиции, свой стиль. Приходилось как-то подстраиваться?
- Так работал не только я, так работают все приглашенные режиссеры, которые приходят в чужой дом, где уже есть сложившаяся команда, сложившиеся отношения. Возникнет ли между режиссером и новой для него командой понимание - это уже зависит от многих факторов. Я считаю, что подстраиваться ни под кого не нужно, но учитывать специфику коллектива необходимо. Если предлагаешь интересную идею, то актеры любого театра с радостью откликаются. Мне всегда хочется предложить что-то неожиданное, необычное, чтобы было трудно, но интересно. Например, когда в Малом театре ставил «Горе от ума», возникла мысль собрать на сцене три поколения артистов, тем более что пьеса позволяла это сделать.
- В Большом театре вы поставили оперу «Иоланта». Это тоже был эксперимент?
- Драматические режиссеры, приходя работать в оперу, должны понимать, что главные там - дирижер и оркестр. А задача режиссера - это распределение певцов в пространстве сцены и сочинение спектакля.
«Театр - явление сиюминутное»
- 11 лет назад вы организовали собственную «Студию театрального искусства». В своем театре работать проще или сложнее?
- У нас частный театр, то есть негосударственный. Он появился на основе первого выпуска моей «Мастерской» в ГИТИСе. Право набирать свой курс передал мне мой учитель Петр Наумович Фоменко. Это был подарок судьбы, за который я бесконечно благодарен Петру Наумовичу. Когда курс сложился и появились интересные спектакли, ребята не захотели расставаться. На наши спектакли зрители записывались за несколько месяцев вперед. И снова подарок судьбы - бизнесмен Сергей Гордеев предложил нам помощь в организации самостоятельного театра и за три года построил здание театра на улице Станиславского. Замечательный художник и мой товарищ Александр Боровский «сочинил» наш дом, в котором хочется работать и из которого не хочется уходить. Сергей Гордеев содержал театр 10 лет. Сейчас он отошел от театра, занимается другими проектами. Театр продолжают поддерживать другие люди. Один из банков стал нашим спонсором.
- То есть даже в такое экономически сложное время находятся люди, которые вкладывают деньги в театральное искусство?
- Да, нас поддерживают. Конечно, помогает и государство. Мы выиграли грант правительства России на постановку спектакля «Мастер и Маргарита», на грант Союза театральных деятелей поставили спектакль по повести Виктора Некрасова «Кира Георгиевна».
Но театр и режиссер зависят не только от денег. Режиссер - это, может быть, вообще самая зависимая профессия. Мы зависим от всего - от времени, в котором живем, от ситуации в стране и мире, от людей, которые рядом, от артистов, от критиков, от спонсоров... Но в то же время наша профессия самая свободная, самая непредсказуемая.
Если писатель пишет свои сочинения на бумаге, он может это сохранить и потом когда-нибудь вернуться к тексту, доработать его. Кино можно переснять, перемонтировать. А с театром такого быть не может. Театр - это сиюминутное явление, это то, что происходит здесь и сейчас.
«Мой принцип - не запрещать»
- Что для вас самое сложное в работе над спектаклем?
- Когда начинаешь работу, можешь чувствовать себя беспомощным, растерянным. Очень волнующий момент - премьера. Но самое трудное - контролировать дальнейшую жизнь спектакля, следить, как он изменяется, развивается. Жизнь у репертуарного театра непростая - кто-то заболевает, кто-то уходит из театра, но в любом случае спектакль необходимо поддерживать... Особенно спектакли, которые идут по много лет. Очень важно после отпуска провести восстановительные репетиции. Именно восстановительные - это не просто вспомнить текст роли, мизансцены, а что-то изменить, уточнить в спектакле.
- Как поддерживать и контролировать дисциплину? Каждый раз сидеть в зале?
- Знаете, есть такая забавная история... Когда Станиславский уходил из театра, то он, как правило, оставлял в гардеробе свои калоши и пальто, чтобы актеры знали, что режиссер в театре, и не расслаблялись. Мне не приходится прибегать к таким ухищрениям. У меня в кабинете есть телевизор, я могу видеть и слышать трансляцию спектакля.
Да, контроль должен быть. Но иногда необходимо «отпускать» артистов, чтобы они почувствовали себя хозяевами на сцене. Надо дать им ощутить свободу.
- У вас не возникает «синдрома Карабаса-Барабаса», такого чувства собственника по отношению к своим актерам?
- Нет. Я верю в своих ребят и хочу, чтобы они стали известными, чтобы поработали в кино с новыми режиссерами и партнерами. Для актера это очень важно, поэтому, когда у кого-то из моих ребят такие возможности возникают, я всегда готов поддержать, если съемки не разрушат репертуар и жизнь театра.
Какой я для артистов? Мне об этом трудно судить. Наверное, непростой. Для кого-то я мягкий, для кого-то жесткий, для кого-то такой, для кого-то сякой. Но наши недостатки - это продолжение наших достоинств, а наши достоинства - это продолжение наших недостатков. В каждом человеке все переплетено... Но об этом, как мне кажется, не стоит задумываться, это не стоит анализировать. В публичной профессии надо уметь что-то умолчать, что-то оставить при себе.
- Почему люди ходят в театр?
- Странный вопрос. Почему люди слушают музыку, читают книги, путешествуют, общаются? Чтобы получать радость от жизни. Это не каприз, не досуг, не проведение свободного времени. Это наша естественная потребность - потребность получить новые ощущения, эмоции.
Посмотреть на себя со стороны
- В 2004 году вы получили Госпремию за постановку спектакля «Правда хорошо, а счастье лучше» в Малом театре. Эта награда стала для вас неожиданной?
- Я к наградам и премиям отношусь так: дали - спасибо, не дали - тоже спасибо. Говорю это без всякого кокетства. Я знаю, что спектакль хороший, что артисты, с которыми работал, потрясающие. У меня нет потребности нервничать, переживать, отметят или не отметят мою работу. Я искренне радуюсь за коллег, получающих признание на фестивалях, конкурсах. Очень рад за Льва Додина, который буквально на днях получил Госпремию России.
- Среди множества наград у вас есть одна особенная - литературная премия Александра Солженицына с формулировкой «За преданное служение русскому театру и вдохновенный перевод на язык сцены сокровищ мировой литературной классики; за воспитание зрителей в духе требовательной любви к Театру и Книге»...
- Эта награда для меня действительно особенная. Ее получали только писатели, критики, а в прошлом году впервые за всю историю премии ее присудили театральному режиссеру. Я горжусь, что лауреат этой премии.
- А может искусство воспитать зрителя? Ведь есть мнение, что человека ничто не изменит: какой он есть, таким и остается.
- Неправда, что человек не меняется. Неправда. Когда он слушает музыку, читает книги, ходит в театры, что-то с ним происходит. Происходит колоссальное влияние. Может быть, на первый взгляд оно незаметно, но оно есть.
Понимаете, у каждого человека есть потребность посмотреть на себя со стороны, и театр дает эту возможность. На спектакле можно посмеяться, погрустить, ужаснуться, сказать: «Это не про меня!» Все это - тренировка азбуки чувств. Проживая чужую жизнь, ты невольно обращаешься к своей, ты становишься эмоционально глубже, богаче, чувствительнее. А если этого нет, то, как мне кажется, жизнь обедняется. Она становится серой, нудной, однообразной, безрадостной.
