И совершенно не собирался ехать Сан Саныч в этот долбанный санаторий. Ему, ветерану туристических походов и сплавов, коренному жителю палаточных городков, санаторий виделся чем-то вроде зоны, где все мероприятия строго по звонку, где за «поселенцами» следят суровые «мамы» в белых халатах, а по верху трехметровой стены натянута колючая проволока (чтобы в магазин не бегали). Однако врачи настояли на необходимости поездки и прохождении процедур. С другой стороны, от Казани санаторий находился в получасе езды - бежать, в случае чего, было недалеко.
Сан Саныч решился. И очень удивился, когда столкнулся с реальностью. Все его мрачные представления развеялись за первые сутки. Отдыхающих никто не пас, номер Сан Санычу достался без соседа, кормили разнообразно и вкусно, а выход за территорию санатория не охранялся амбалами с собаками. Добавить сюда омоложивающие тело процедуры и успокаивающие душу сосны, в которых прятались корпуса санатория, - и полный, казалось, рай.
Однако Сан Санычу как человеку общественному не хватало как раз общества. То есть не собственно сборища людей, чтобы попеть и поплясать вместе, а человеков, способных понять и оценить его выдающиеся достоинства: Сан Саныч давно и безнадежно занимался сочинением стихов и мелкой прозы. Люди его круга были в восторге от произведений непризнанного автора, горячо призывали к изданию «мелочовки» (определение Сан Саныча), но материально помочь выпуску книги, увы, не могли. Сам же «пописатель» (поэт-писатель) отличался душераздирающей скромностью, граничащей с пофигизмом, и никаких активных попыток взобраться на вершину литературного олимпа не предпринимал. Ему хватало внимательного слушателя, теплых слов (типа «да ты гений!») после чтения «мелочовки» и ощущения того, что в очередной раз приобщился к вечности.
В санатории пока не получалось - публика не соответствовала. Семейные пары отпадали сразу: сильная половина, как правило, косила взглядом на свободных бабочек, порхающих вокруг в желании присесть рядом; слабая половина находилась в постоянной борьбе за нерушимость границ ячейки общества. Им было не до литературных измышлений вечно молчаливого соотдыхающего.
Индивидуалы, большую часть которых составляли прелестницы всех возрастов и комплекций, вели себя по-разному, хотя общие тенденции в их поведении все же прослеживались. Сан Саныч для себя разбил отдыхающих на виды, группы и белых ворон.
В самый многочисленный вид входили женщины, приехавшие не столько отдохнуть и подлечиться, сколько оторваться. Дам этой породы можно было заметить в любое время суток даже на значительном расстоянии. А вблизи они просто поражали неотразимым блеском своей косметики, бальными нарядами даже на завтраке в тридцатиградусную жару. Их внутренний горячий трепет, скрытый за холодной маской, был готов прорваться вулканическим извержением от одного ласкового слова. А Сан Санычу хотелось проявиться все-таки не в одном слове.
Одиноких мужчин в санатории условно можно было разделить на три категории: больные, больные приверженностью к алкогольному общению и «парень нарасхват». Первым, понятное дело, было не до духовного общения - они активно обновляли потрепанности своего организма.
Больные другим пороком находили друг друга у прилавка стоящего неподалеку магазина. Их дружба навеки продолжалась в течение всего санаторного срока либо в номере, либо в укромном местечке среди густых зарослей и заключалась в пересказывании биографических небылиц под неторопливое возлияние горячительного продукта.
Третья категория одиночек приезжала в санаторий избывать свою невостребованность в мегаполисах. Малопримечательные в толпе уверенных в себе и преуспевающих городских мужчин, они резко повышали свой рейтинг в санатории за счет перехода в «группу редких животных». Эти ребята пользовались свалившимся на них счастьем налево и направо, и для них духовные открытия оставались на уровне старого анекдота, рассказанного новой женщине.
Третий день пребывания на отдыхе для Сан Саныча был отмечен появлением белой вороны. К их столу была «приписана» новенькая - москвичка, назвавшаяся Людмилой Потоцкой. К распространенным видам и группам она не относилась. Неспешные трапезы и вкусная пища располагали к знакомству. «Пописатель» представился своим литературным псевдонимом - Константин Крайнов.
На следующий вечер Сан Саныч решился. Во время вечерней беседы на скамеечке он предложил:
- Людмила, а хотите я вам почитаю - короткие, не пугайтесь - произведения одного казанского автора?
- Любопытно.
Вдохновленный вниманием, Сан Саныч достал блокнот. Начал со смешного - так легче добраться до слушателя. Потом перешел на более серьезную, философскую «мелочовку» и стихи. Женщина завороженно слушала.
- Послушайте, а кто автор этих произведений? Я ничего подобного не слышала и не читала, - перебила она увлеченного чтеца.
- Я, - скромно потупил взор Сан Саныч.
- Вы? А можно еще?
О, «пописатель» давно не испытывал такого наслаждения. За час он выпустил содержимое блокнота в воздух и замолчал, не зная куда девать взгляд и руки.
- Вот. Пока все. Это из последнего.
- А из до того вспомните?
- Попробую, - Сан Саныч напрягся и стал вспоминать. На ум приходило самое востребованное. - Вот, например. «Я из детства вышел налегке, с пятачком от мамы в кулаке. Мне легко мечталось о победах, проживавших ниже по реке...»
- Минуточку, Константин, а вот это стихотворение не ваше! Я отлично помню, его читал на выпускном мой одноклассник Саша Смирнов!
- Вы правда помните?
- Да, и как вам не стыдно выдавать чужое за свое!
- Постойте, а вы какую школу заканчивали?
Женщина назвала номер школы.
- Люда Чернявская?
- Откуда вы знаете мою девичью фамилию? Ой, вы мне напоминаете... Так вы не Костя?
- Да Сашка я, Сашка Смирнов! А Константин и так далее - мой литературный псевдоним.
- Сашка... Как тебя борода-то изуродовала...
Разговор спрыгнул с литературной темы. Людмила рассказала, что закончила филфак МГУ, вышла замуж в Москве, перевезла к себе родителей, а сейчас работает в престижном издательстве. В санаторий приехала не столько подлечиться, сколько пройтись по знакомым местам Казани, вспомнить школьные годы. И вот такая встреча!..
- А тебе, дорогой Сашок, я скажу вот что. Нечего прятать по полкам свои талантливые произведения. Даю тебе неделю на формирование книги, понял? Костя Крайнов...
...Если б у нас была машина времени, мы заглянули бы на два года вперед и увидели: вышедшая книга Александра Смирнова номинируется на одну из престижных литературных премий.
