Его сиятельство граф Николай Петрович Румянцев изволили прибыть в Казань 3 августа 1816 года во втором часу дня. Сходу, не задерживаясь, граф последовал на Большую Проломную, где для его резиденции был приготовлен дом казанского дворянина Григория Моисеева. Граф был человеком пожилым, дорога измотала напрочь, потому весь вечер 3 августа Румянцев отдыхал и никуда не выходил, перемолвившись лишь несколькими фразами с казанским губернатором, тоже Сиятельством, графом Ильей Андреевичем Толстым.
- Как доехали, ваше сиятельство? - спрашивал Толстой.
- Дня два-три, - отвечал Румянцев.
- А как здоровье государя? - суетился толстячок-губернатор.
- Да, погоды ныне превосходные, - отвечал канцлер.
Словом, поговорили. Николай Петрович был глух на оба уха как тетерев. Что, впрочем, не помешало бывшему министру иностранных дел распознать в улыбчивом губернаторе с пухлыми розовыми щечками взяточника и казнокрада. «Он плохо кончит», - подумал про себя Румянцев. И оказался прав: через три года Толстого отстранили от должности за казнокрадство и лихоимство, и только скоропостижная смерть (если не самоубийство) спасла его от позорного суда и Соловков.
Николай Петрович повидал на своем веку всякого и в людях разбирался (все-таки бывший дипломат) безошибочно. А фамилии канцлер был весьма замечательной, гремевшей вот уже полстолетия не только по России, но и по всему миру.
По семейному преданию, род Румянцевых происходил от нижегородского боярина Василия Румянца и был известен еще в первой половине XV века. Дед Николая Петровича, Александр Иванович, был близок Петру I, служил дипломатом, «за расположение к немцам и протест против роскоши во дворе был императрицей Анной Иоанновной лишен чинов и сослан в казанскую деревню».
В 1735 году Александр Иванович был восстановлен в чине генерал-лейтенанта и назначен астраханским, а в 1735 - 1736 годах казанским губернатором, позже - правителем Малороссии и едва не стал канцлером при Елизавете Петровне.
Еще более знаменитым был отец Николая Петровича - Петр Александрович Румянцев, выдающийся полководец, бивший турок в хвост и в гриву, получивший титул графа Задунайского и фельдмаршальский жезл в 1774 году.
Николай Петрович был старшим сыном знаменитого графа-воина. Он родился в 1754 году, воспитывался при дворе Екатерины Великой, затем слушал лекции в Лейденском университете в Голландии и сибаритствовал, путешествуя по Италии.
При Павле I он стал сенатором и министром-дипломатом.
В первые годы царствования императора Александра I - министром коммерции.
В 1807-м Николай Петрович становится министром иностранных дел, совместив эту должность со званием канцлера с 1809-го и с руководством Государственным Советом в 1810 - 1812 годах.
В 1812 году, при вести о вступлении Наполеона в границы России, с ним случился апоплексический удар, после чего он совершенно потерял слух.
Это был добрый и все понимающий человек, материально поддерживающий многих писателей и ученых: Бантыш-Каменского, Востокова, Карамзина и имеющих непосредственное отношение к Казани профессора Григоровича, академика Френа, а также поэта и ученого-историка Арцыбашева, казанского дворянина.
Он был зачинателем так называемого Румянцевского музея, основу которого составили книги и рукописи, собранные Николаем Петровичем.
На средства графа было напечатано около 30 изданий, подобных очень объемному «Собранию Государственных грамот и Договоров».
Словом, граф Николай Петрович Румянцев был действительно весьма выдающейся фигурой.
«На следующий день знаменитый сей вельможа и известный покровитель наук, - писали «Казанские известия», - осматривая достопримечательности города, не оставил без внимания и здешний университет, который имеет ныне удовольствие считать его в числе своих Почетных членов». Канцлер посетил университетскую библиотеку, осмотрел естественный и физический кабинеты «и другия заведения» города, сокрушаясь об ущербе, который нанес Казани прошлогодний пожар.
«6-го числа Августа во 11-м часу по полуночи Его Сиятельство Государственный Канцлер и разных орденов кавалер Граф Николай Петрович Румянцов отправился по тракту в Симбирск», передав тысячу рублей для раздачи казанским погорельцам.
Однако отдал деньги не губернатору Толстому, а вице-губернатору Гурьеву.
