Спор начался на кухне за чашкой кофе после того, как единственный сын подруги, вернувшись из школы, объявил, что не будет поступать в вуз, а пойдет в профучилище. «Результат ЕГЭ не важен. Срок учебы всего год. Стипендию будут платить», - с юношеским максимализмом наступал он на мамино больное место. Примирения сторон в тот вечер не произошло. Мама пошла за валидолом, а подросток закрылся в своей комнате.
Почему родители категорически против того, чтобы их дети шли на стройку или завод? Ведь на рынке труда в большом дефиците рабочие строительных специальностей и машиностроения: токари, фрезеровщики, каменщики, плотники, машинисты башенных кранов. И зарплату им обещают далеко не бюджетную...
КРАНОВЩИК
- Мы, как динозавры, - горько усмехается крановщик с почти сорокалетним стажем Григорий Николаев, – вымираем как вид. На башенных кранах работают в основном пенсионеры или у кого пенсия не за горами. У всех еще советское образование. Специальность получили в 80-х годах прошлого века. Молодежь не заманишь на стройку никаким калачом! Здесь ведь нужно пахать на износ.
По словам старого крановщика, 40 - 50-метровая высота и качающийся на ветру кран - не самое страшное. К этому человек привыкает довольно быстро. Сложнее привыкнуть к выматывающему графику. Чтобы заработать хорошие деньги (например, за июль Николаев получил на руки 31 тыс. рублей), приходится работать без выходных и в ночные смены.
- Зимой у нас мертвый сезон, - продолжает Григорий Михайлович. - Запарка начинается летом. С июня у меня ни разу не было выходного. Прошлый месяц две недели подряд работал только в ночь. Одичал, семью не видел. А все из-за денег. Расценки нам лет десять, а может, и больше, не повышали. Оплата почасовая: 76 рублей в час. Если работать, как положено, по 8 часов и с двумя выходными, еле-еле 16 тысяч выйдет. 6 из них - за выслугу лет да еще надбавка за разряд. А молодой крановщик с начинающим разрядом что получит? На коммерческой стройке, где работодатель частник, расценки выше - от 120 до 200 рублей в час. Ребята говорят, что у них зарплата больше 100 тысяч в месяц выходит. Но за это приходится также работать на износ, беспрекословно подчиняясь прорабу и нарушая все требования по технике безопасности. Хотя и у нас, на строительстве соципотечного жилья, тем же самым грешат. Приходится работать и при шквалистом ветре, когда ходовая крана не останавливается, а самопроизвольно продолжает двигаться. И груз больше положенного поднимать. А куда деваться? Строить-то дом надо!
Если бригадам по моей милости поставят простой, то со мной работать не будут. При всем при этом ответственности с крановщика, причем и уголовной, никто не снимал. На стройку приходит необученный народ. За стропы хватается кто ни попадя, а за безопасность отвечать мне. Будешь грозить инструкцией, мол, так нельзя работать, самое малое – засмеют. При настойчивом соблюдении правил прораб от тебя просто откажется. Причина та же - им нельзя простаивать, у них план и реальные сроки сдачи объекта. Мы даже за механизмами крана, как положено, не успеваем следить - не до этого. Едва сдал смену, сразу начинается другая. Даже малую нужду некогда справить. И так круглые сутки. Машины и люди - на износ.
В советские времена, как бы их сейчас ни ругали, контроль за механизмами был намного строже. Причем не формальный. А сегодня в нашей организации нет ни одного нового крана. Все машины по нескольку раз перешагнули свой нормативный срок. Обязательное техобслуживание лишь на бумаге. Только чудо спасает нас от аварий и несчастных случаев.
КАМЕНЩИЦА
Как бы ни жаловался Григорий Михайлович на нелегкую долю крановщика, каменщикам, оказывается, еще хуже. После теплой кабины на открытой стройплощадке на высоте десятого этажа более чем неуютно. Мокрый снег слепит глаза. Остатки тепла из-под куртки моментально выдувает резкий ветер. На беседу со мной ни у кого в бригадах каменщиков и монтажников нет времени. «Чего лясы точить, работать надо!» - отбрили меня мужики. Лишь единственная женщина-каменщица Люся удостоила вниманием.
- Ребята в основном приезжие - кто из Чувашии, кто из Марий Эл. У них проблемы с пропиской, поэтому и не хотят светиться, - объясняет их неразговорчивость собеседница. - Кто в общежитии живет, кто на квартире. Я из Лаишевского района. Одинокая, без детей. Уехала в Казань в поисках работы. На стройке очень тяжело! И физически, и психологически, когда начальство без причины начинает завинчивать гайки. Но у меня иного выхода нет. Зарабатываю деньги на свое жилье.
Сколько выходит в месяц, Люся точно не сказала:
- По-разному, зависит от выработки. Поэтому мы стараемся работать без простоя. Обеды укороченные. Не по часу, а по 30 - 40 минут. В бригаде в основном народ деревенский, к труду привычный. Такие нагрузки, как по 12 часов внаклонку над кладкой, выдерживает. Но молодых и пожилых у нас нет. Средний возраст каменщика - 30 - 45 лет. Мне на то, что я женщина, скидок не делается. Знала на что шла... Зато в прошлом месяце со сверхурочными и ночными получила около 40 тысяч. Хорошо, конечно, но если бы у меня была семья, то отказалась от такой работы!
На стройке во все времена было трудно. Но в советские, рассказывала тетя, которая посоветовала мне идти на каменщицу, был стимул. Рабочие строительных организаций в первую очередь получали квартиры в новостройках. Строже соблюдался график работы. Были льготы, кормили обедом из столовой или выдавали продовольственные талоны. Я довольно часто обедаю всухомятку на рабочем месте - спускаться в бытовку некогда. Дома валюсь от усталости на кровать. Не то что в кино или театр - погулять или почитать некогда. Самое главное, раньше старались соблюдать технику безопасности. Руководство боялось ответственности за жизнь рабочего. Сейчас на стройке рабочий - всего лишь шестеренка в огромном механизме. Износится, изотрется - выкинут без сожаления и поставят другую. Обидно!
ПЛОТНИК
Намного меньше зарплата, но не меньше претензий к работодателю и у плотника Марата. Он трудится в сфере ЖКХ второй год. До этого работал у частного предпринимателя.
- Если бы не нужда в трудовой книжке, так бы и жил на вольных хлебах, - делится мужчина. - Моя профессия очень нужная, востребованная, но низкооплачиваемая. Особенно в жилищном хозяйстве. Первый год я в своем ремонтно-строительном управлении от управляющей компании даже десять тысяч не получал в месяц, хотя добросовестно выполнял работу, не прогуливал и выходил на сверхурочные. На втором году зарплата немного повысилась, но желаемой суммы 25 тысяч рублей получить нереально. Поэтому в домоуправлениях такая большая текучесть кадров. Трезвые и добросовестные работники недовольны зарплатой и долго не задерживаются. От алкоголиков и тунеядцев, которых родственники или судебные приставы загнали сюда силком, стараются освободиться сами организации.
Профессию свою люблю, но работодатели на корню убивают всю заинтересованность. Коробит отношение руководителей к подчиненным. Может, такое только в ЖКХ? Мы для них лишь рабсила, которая выполняет их задания. Не чувствуется уважения к рабочему человеку.
ПОСЛЕ ВСЕГО
Не радостный получился у меня с рабочими разговор... А ведь я еще не сказала о машиностроительных заводах, где в инструментальных цехах остались почти одни пенсионеры, согласные на 6 - 7-тысячную зарплату. О женщинах со старинного казанского предприятия, которые за смену перелопачивают по 7 тонн (каждая!) изготавливаемой продукции и получают за этот адский труд максимально 6 тысяч рублей в месяц...
В одной из популярных телепередач запомнился сюжет, где показали французского слесаря, следящего за работой городского фонтана. В белоснежной рубашке, при галстуке, полный собственного достоинства и значимости профессии, этот пролетарий больше походил на профессора, чем на рабочего. И ни в коем случае не на раба!