Во время войны, чтобы начать работать, она сменила паспорт и прибавила себе эти годы.
- Мне было семь лет, когда грянула война, - рассказывает она. - Я не могла понять, почему отец в слезах сказал, что мы видимся в последний раз. И скрылся за калиткой. Почему мне больше не нужно по утрам вести коров на пастбище, а половину из них забрали. Почему наша школа из красивого трехэтажного здания превратилась в груду кирпичей. Не поняла, что за черный металлический шарик достал врач, склонившись над «спящей», как мне сказали, мамой. И почему она не проснулась даже от моего плача и криков?
Осознание тех страшных событий и потерь пришло через много лет. В нашу деревню стали возвращаться мужчины. На каждом фронт оставил свой отпечаток - кто вернулся без ног, кто в орденах. Все в округе называли их героями. Однако сейчас понимаю, что героями и героинями были и другие. В годы войны в страхе жили все: мужчины - потому что боялись смерти; женщины - потому что боролись за выживание семьи. А дети боялись всего. У родителей на нас не оставалось времени. Успокаивали и гуляли с нами сестрицы. Были в деревне такие девушки, которые заменили мне и моим друзьям старших сестер.
Как объяснить ребенку, что такое война? Я не смогла бы сделать это даже сейчас, а наши сестрицы смогли. Лучше других помню девушку Настю. Она рассказывала нам о спокойном прошлом и прекрасном будущем, о мирной жизни и военном времени. Лишь одного не могла объяснить: почему после прихода в нашу деревню солдат в незнакомой форме сосед Коля больше не выходит из дома? А его мать все время в слезах. Не раз я замечала, что Настя тихо плачет за сараем. Хотя ей было всего 17 лет, она стала для нас мамой, старшей сестрой, подругой и учителем.
Спустя десять лет после войны мы с ней встретились. Она сразу узнала меня - бездомную конопатую девчушку с грустными глазами. На лице самой Насти лежала печать глубокой скорби... Она протянула мне помятую фотокарточку. Я взглянула и ахнула. На снимке едва можно было различить лица, но я узнала Настю в окружении трех юношей и одного взрослого мужчины - братьев и отца. Возле каждого черными чернилами неровным почерком указана дата смерти: 3.12.1941... 5.11.1942... 13.02.1943... 18.02.1943... Все ее родные погибли. Какое мужество нужно было иметь, чтобы рассказывать детишкам о светлом будущем, когда на фронте один за другим погибают родные!
У Насти нет ни званий, ни орденов. Но я понимала, что лучшей благодарностью для нее была искорки в глазах и оттаявшая душа конопатой девчушки, - говорила мне бабушка.
- Мне было семь лет, когда грянула война, - рассказывает она. - Я не могла понять, почему отец в слезах сказал, что мы видимся в последний раз. И скрылся за калиткой. Почему мне больше не нужно по утрам вести коров на пастбище, а половину из них забрали. Почему наша школа из красивого трехэтажного здания превратилась в груду кирпичей. Не поняла, что за черный металлический шарик достал врач, склонившись над «спящей», как мне сказали, мамой. И почему она не проснулась даже от моего плача и криков?
Осознание тех страшных событий и потерь пришло через много лет. В нашу деревню стали возвращаться мужчины. На каждом фронт оставил свой отпечаток - кто вернулся без ног, кто в орденах. Все в округе называли их героями. Однако сейчас понимаю, что героями и героинями были и другие. В годы войны в страхе жили все: мужчины - потому что боялись смерти; женщины - потому что боролись за выживание семьи. А дети боялись всего. У родителей на нас не оставалось времени. Успокаивали и гуляли с нами сестрицы. Были в деревне такие девушки, которые заменили мне и моим друзьям старших сестер.
Как объяснить ребенку, что такое война? Я не смогла бы сделать это даже сейчас, а наши сестрицы смогли. Лучше других помню девушку Настю. Она рассказывала нам о спокойном прошлом и прекрасном будущем, о мирной жизни и военном времени. Лишь одного не могла объяснить: почему после прихода в нашу деревню солдат в незнакомой форме сосед Коля больше не выходит из дома? А его мать все время в слезах. Не раз я замечала, что Настя тихо плачет за сараем. Хотя ей было всего 17 лет, она стала для нас мамой, старшей сестрой, подругой и учителем.
Спустя десять лет после войны мы с ней встретились. Она сразу узнала меня - бездомную конопатую девчушку с грустными глазами. На лице самой Насти лежала печать глубокой скорби... Она протянула мне помятую фотокарточку. Я взглянула и ахнула. На снимке едва можно было различить лица, но я узнала Настю в окружении трех юношей и одного взрослого мужчины - братьев и отца. Возле каждого черными чернилами неровным почерком указана дата смерти: 3.12.1941... 5.11.1942... 13.02.1943... 18.02.1943... Все ее родные погибли. Какое мужество нужно было иметь, чтобы рассказывать детишкам о светлом будущем, когда на фронте один за другим погибают родные!
У Насти нет ни званий, ни орденов. Но я понимала, что лучшей благодарностью для нее была искорки в глазах и оттаявшая душа конопатой девчушки, - говорила мне бабушка.