Еще школьником он мечтал о военной службе, был верен присяге даже в самые тяжелые для страны времена, когда российская армия после развала СССР находилась в плачевном положении. Он верил, что наступит день, когда мальчишки будут мечтать о военной службе и гордиться тем, что отдали долг Родине.
— Фарид Алиюллович, когда молодежь стала уклоняться от службы в армии и почему?
— Кризис наступил в 90-е годы, когда распался Советский Союз. Тогда призывники стали уклоняться от службы в армии. Это было ожидаемо: государство развалилось, в армии творился бардак, дедовщина. Гибли срочники, а отвечать за этот беспредел было некому.
— То же самое происходило и в подводном флоте?
— Нет, только в сухопутных войсках и надводном флоте. У подводников не было дедовщины по одной простой причине — обиженный новобранец на эмоциях мог погубить весь экипаж подлодки. Да и взаимоотношения были иные. Служили дольше — 3 года. Полгода новобранец проводил в учебке, потом приходил на лодку, ему вручали зачетный лист, прикрепляли к старшему матросу, который готовился к демобилизации. Он должен был подготовить себе замену. Служба на подводной лодке всегда отличалась от службы в основных видах войск еще тем, что там было много самой современной техники.
— Черная полоса российской армии — вы помните это время?
— Конечно, помню. Это было в 90-е годы. Не было сил смотреть, как разваливается все. Доходило до того, что атомные подводные лодки не могли выйти в море, потому что не было топлива. Ведь только на то, чтобы завести атомный реактор, требовались сутки. Сложности, в том числе финансовые, были большие. Мы, офицеры, скидывались на то, чтобы купить лампы дневного освещения в лодку. Никогда не забуду вопиющий случай, когда на всю атомную подлодку высотой с 9-этажный дом выдали один моток изоленты! Даю его механику, а он: «Командир, ты что, смеешься? Куда мне его?» В то время подлодки прекратили ходить на боевую службу в наши районы, все отдано было американцам. Хотя в советские годы наша эскадра стояла на 5 морях. Были проблемы с ремонтом кораблей и лодок. Каждый год требуется докование судна, то есть полный осмотр, профилактика и ремонт в доке, а этого не происходило по причине отсутствия средств. Как следствие — корабли начали стареть, новых не строили. Сейчас ситуация уже изменилась. Постепенно все выправляется, флот, как и армия, восстанавливается, но работы еще хватает. Нужно строить больше новых кораблей.
— У вас, наверно, сердце за все болело?
— Конечно, болело. Но мне хоть повезло в том, что я являлся командиром боевой службы, и так получилось, что был единственным, кто мог самостоятельно выходить на боевую службу. Всего 24 раза сходил в боевую службу. Каждая не менее 3 месяцев.
— Что такое, в вашем понимании, мужское воспитание?
— Я родился в 1951 году в Ленинграде, поэтому примеров мужественности для моих сверстников было предостаточно. Самый близкий и родной — мой отец — участник Великой Отечественной войны. И не только он. Мои соседи, отцы моих одноклассников и другие. Мы были окружены сильными мужчинами, которые прошли войну, умели самостоятельно принимать решение. В нашем классе (а тогда учились по 40 человек), за исключением 3 — 4 мальчиков, все хотели поступать учиться в военное училище. Наши отцы своим примером воспитывали нас. Современные мужчины воспитывались в послеперестроечное время. Армия была не в том состоянии, чтобы положительно влиять на солдат. Все в свои руки взял комитет солдатских матерей, который, конечно же, спас немало молодых ребят от разгула дедовщины, но, увы, своей активной деятельностью нанес урон мужскому воспитанию. Женщины оттиснули отцов от сыновей, взяли все в свои руки. Отсюда и пошло инфантильное поколение мужчин, которые не умеют брать ответственность на себя, которым проще препоручить свою жизнь маме.
Но жизнь идет, все меняется. Как только российская армия укрепилась, стали возрождаться кадетские школы, училища, где уж точно маменькиных сынков не воспитывают. В прошлом году летом мы побывали в новом Нахимовском училище в Мурманске, которое построили буквально за 7 месяцев. Наша делегация была ошеломлена увиденным! Там все продумано до мелочей для того, чтобы подростки полноценно учились, занимались спортом. В училище принимаются мальчики после 5-го класса, обеспечиваются всем необходимым: круглогодичное обмундирование, обувь, спортивная форма и прочее. Питание как в лучших санаториях — 5-разовое, по системе «шведский стол». А учебные классы, оборудованные по последнему слову образования и военного дела! Мы о таком могли только мечтать. А что построено для того, чтобы курсанты могли заниматься спортом: ледовая арена, хоккейная площадка, плавательный бассейн, танцевальный зал. Да, танцевальный — а как же?! Молодые офицеры, которые кружат в вальсе партнерш, — это так красиво и романтично. Есть своя телевизионная студия, местный телеканал. Ребята готовят новости, берут интервью у звезд, которые регулярно приезжают в училище.
— Но ведь не все из них готовы идти в военные.
— И не надо. Не обязательно идти в военный вуз после окончания училища. Важно, что ребята получают качественное образование, воспитываются в строгой дисциплине, умеют быть ответственными за свои действия и знают, чем обязаны своему государству. Выпускники кадеты могут выбрать любой вуз. Согласитесь, простому пареньку из семьи рабочих или где мама одна воспитывает и зарабатывает, трудно попасть в элитное высшее учебное заведение. И если даже поступит, то выучиться до получения диплома сложно — дорогое обучение.
Справка
Фарид Мезенов — выпускник СПбВМИ (бывш. ВВМУ им. Фрунзе). Окончил в 1978 году штурманский (надводных кораблей и подводных лодок) факультет. Выучился на специальность «кораблевождение подводных лодок». Капитан атомной подводной лодки 1-го ранга в запасе.
