Вадим Эйленкриг: Если тебе чего-то не хватает в этой жизни, сделай это сам

В минувший четверг в Казани состоялся пятый концерт XVIII сезона всероссийского фестиваля импровизационной музыки «JAZZ в Кремле с Ольгой Скепнер». Хедлайнером музыкального вечера, который прошел на территории Пушечного двора Казанского кремля, стал виртуозный джазовый музыкант, трубач Вадим Эйленкриг.

- Казань - уже абсолютно родной для меня город. У меня нет ощущения, что приезжаю сюда в гости, я приезжаю сюда как домой, - рассказал журналистам перед концертом Вадим Эйленкриг. - На фестиваль мы привезли программу Newborn («Новорожденный»), которая является предметом нашей гордости. Здесь практически нет ни одного джазового стандарта, эта музыка, которая написана мной специально для нашего джазового оркестра. 

- А композиторы сегодня пишут музыку специально для трубы? 
- Я считаю, если тебе чего-то не хватает в этой жизни, сделай это сам. Я сам пишу музыку для себя. А кто еще напишет для меня лучше, чем я сам? Не знаю, насколько вам понравится моя музыка, но она выстраданная мною, она свободная. А джаз - это музыка свободы.  

- Правда, что вы играете на какой-то особенной трубе? 
- Если откровенно, труба - это просто кусок железа. Однажды ехал на репетицию, у меня открылся багажник машины, и труба выпала прямо на асфальт. Трубу подобрали. Она была в чудовищном состоянии, играть на ней было невозможно. Я очень благодарен своей супруге - она нашла в Италии уникального мастера, который вручную делает духовые инструменты, договорилась с ним о встрече. И мы поехали в глухую итальянскую деревню, где он специально для меня подобрал вот эту трубу. И все равно это просто кусок металла. Но музыкант наполняет духовой инструмент тем, что у него внутри не только в переносном, но и в самом прямом смысле - своим дыханием, воздухом из своих легких. И кусок железа оживает под этим дыханием. 

- Вы художественный руководитель фестиваля татарской песни «Yзгәреш җиле» («Ветер перемен»), в этом году фестиваля не будет, многих волнует его судьба...
- «Yзгәреш җиле» - это колоссальная история. Мы записали шесть альбомов по 30 композиций, и еще осталось композиций 50, которые никуда не вошли. В какой-то момент нужно было выдохнуть, чтобы сделать паузу и понять, куда двигаться дальше.

- Наверное, самая яркая страница истории фестиваля - концерт в Нью-Йорке, на сцене Карнеги-холл - одного из самых престижных концертных залов мира для исполнения классической музыки. Как там восприняли татарскую музыку?
- Мы очень переживали, как нас примут. В Нью-Йорке, если, например, дают концерт бразильской музыки, там в основном собираются бразильцы, если мексиканской - мексиканцы. А у нас получилась совсем другая история. На наш концерт Wind of Change («Ветер перемен») пришли около 300 татар, 200 евреев, а остальные две тысячи человек - это были американцы, люди абсолютно разных национальностей. Они пришли послушать татарскую музыку, которую никогда не слышали. Зал был полный, принимали нас очень тепло. Мы выступили в Нью-Йорке в январе 2020 года. Так получилось, что это был один из последних концертов в Карнеги-холл перед пандемией. Если бы не пандемия, мы могли бы продолжить сотрудничество. 

- Вадим, вашим детям - близнецам Илаю и Лее - пять лет, в их годы вы уже учились музыке. Не хотите, чтобы они пошли по вашим стопам и продолжили музыкальную династию?
- Да, сыну и дочке пять лет. Я в их годы не просто учился музыке, я уже плакал от нее. Будут ли они заниматься музыкой, пока не определился. Пусть еще год у них будет нормальное детство, а музыка подождет. Но если они не захотят стать музыкантами, настаивать не буду.