В ноябре 1966 года в Казанском университете состоялся первый концерт авторской песни. Тот концерт можно назвать поистине историческим, потому что именно после него в нашем городе начался настоящий бум бардовской песни. И бум этот длится уже более 35 лет. О том, как все начиналось, мы попросили рассказать Владимира МУРАВЬЕВА, который стоял у самых истоков бардовского движения.
- Как эхо концерта в городе появился первый клуб любителей самодеятельной песни. А в 1971 году я пытался организовать в Казани первый всесоюзный бардовский фестиваль, на который были приглашены Александр Галич, Владимир Высоцкий, Булат Окуджава. Но фестиваль проводить не разрешили, потому что он был запланирован на дни, когда проходил XXIV съезд партии.
- А случайно получилось такое совпадение по времени?
- Конечно не случайно. Все это понимали, и в руководстве партии нам сказали, что надо изучать материалы съезда, а не проводить сомнительные мероприятия с участием сомнительных людей типа Высоцкого и Галича. Но поскольку билеты на фестиваль были уже проданы, мы в комитете комсомола решили вместо фестиваля провести несколько концертов. И к нам приехали Сергей Никитин, Александр Дольский, Вера Матвеева, Александр Дулов.
- Странно, что концерты не запретили...
- А у нас были очень хорошие отношения с обкомом комсомола. Мы всегда находили поддержку и понимание на уровне первых секретарей обкома комсомола, будь то Дамир Шаяхметов, Борис Леушин или Шамиль Агеев. Всего несколько примеров. В 1979 году в Молодежном центре мы все-таки провели первый всесоюзный фестиваль авторской песни. В МЦ был открыт клуб любителей авторской песни, где выступали и Городницкий, и Берковский, и Сухарев, и Никитины, и другие известные барды, которые уже при жизни стали легендой.
В 1984 году, когда был закрыт Грушинский фестиваль, когда закрывались клубы самодеятельной песни в Москве, Челябинске, Самаре и других городах, в Казани бардовская песня продолжала процветать. Более того, именно в то время я получил премию комсомола им. Мусы Джалиля за исполнение и пропаганду авторской песни. На том фоне повсеместных запретов это было просто фантастикой.
Но нам самим приходилось очень четко выполнять роль цензоров. Мы боялись, что со сцены прозвучит что-то антисоветское, и поэтому «фильтровали» репертуар каждого исполнителя. Может быть, где-то приходилось идти поперек себя. Но все это было ради того, чтобы песня в нашем городе жила.
- Владимир Юрьевич, интересно, как проходила эта цензура?
- Были прослушивания до концерта. Прослушивания существуют и сегодня. Только сейчас мы обсуждаем художественную ценность песни, какие-то творческие находки, а тогда в первую очередь обращали внимание на политическую цензуру. Конечно, мы пели эти песни в своем кругу, но на сцену старались их не выносить.
- Наверное, барды обижались, когда им свои же говорили: это пой, а это не пой?
- Обиды были, но не смертельные, потому что все понимали, что так нужно для дела. В свое время на меня обиделся автор-исполнитель Боря Бурда, известный эрудит, знаток «Что? Где? Когда?» Но это никак не сказалось на нашей дружбе. Я и сам на Грушинском фестивале столкнулся с этой же проблемой. Ко мне подошел председатель жюри фестиваля Александр Городницкий и попросил не петь заявленную мной песню одного известного автора. И ради того, чтобы фестиваль не прикрыли, мне пришлось петь совсем другую песню.
Ольга ИВАНЫЧЕВА.
