Недавно в квартиру, что напротив, заселились новые соседи - муж, жена и ребенок. Причем родители моего возраста - под пятьдесят, а сыночку их, как моему внуку, пять лет. Заинтересовали меня эти люди: какие-то они просветленные, довольные собой и миром, вечно улыбаются и постоянно вместе. Даже ковры выбивать или мальчишку в детский сад отвести - и то вместе. Не скажу, что это ненормально, но как-то непривычно.
Подружились мы с соседями. И как-то за вечерним чаем, когда наши мужья ушли на рыбалку, рассказала мне Светлана свою историю.
Детство Светы даже с натяжкой нельзя было назвать счастливым: оно было серым. Папы не было и в помине, а мама оказалась крайне неразговорчивой. Нарядных платьиц, игрушек, книжек, конфет в пестрых обертках в доме не водилось, а был только у Светы один-единственный коричневый карандаш, которым она рисовала на случайной бумажке коричневый домик под коричневыми облачками и коричневую девочку с коричневыми воздушными шариками в руке. Мама вязала носки на продажу, и от вечного стука спиц у девочки мутилось сознание. Когда Света просила о каком-нибудь пустяке, вроде мороженого или кексика, мама отвечала: у нас денег нет, мы копим на двухкомнатную квартиру.
Света полюбила свою школьную форму, потому что ничего красивее раньше не носила. Училась отлично, но ни с кем подружиться не могла - опыта общения не было, ведь она не ходила в детский сад. И в продленку, и на разные внешкольные мероприятия тоже не ходила: мама не разрешала. Так и росла дичком. Школу окончила с медалью. А мама купила квартиру. Но жизнь не изменилась: все та же нищета, все тот же противный стук спиц. Мама велела - да, велела (если она говорила, то только в повелительном наклонении) - пойти учиться в училище на парикмахера, потому как парикмахеры хорошо зарабатывают, но Света поступила в университет. Когда сообщила об этом дома, мама очень сильно тыльной стороной ладони ударила ее по губам, да так, что кровоточило еще несколько дней. Света ушла жить в общежитие.
Только там девушка поняла, как это - жить. Веселое общее студенческое житье с ночными чаепитиями, девичьими секретами, песнями под гитару, дискотеки, симпатичные молодые люди... «Дитя подземелья», Света смотрела на новых людей и новые отношения широко распахнутыми глазами. Соседки по комнате выпытали всю ее подноготную и обещали «сделать из нее человека». Света научилась улыбаться, начала впитывать радости жизни...
Счастливая жизнь закончилась через семнадцать дней. Заболела мама: отнялись ноги и речь. Врачи, как ни странно, ничего не смогли объяснить. Света с тяжелым сердцем вернулась в мрачный опостылевший дом. Через неделю мама движением глаз попросила прерванное из-за болезни вязание. Глухую тишину вновь заполнило звяканье ненавистных спиц. Жизнь, мелькнувшая на мгновение многоцветием красок и ощущений, угасла как перегоревшая лампочка. Ведь маму уже не бросишь.
После второго курса Света с группой уехала на фольклорную практику, кое-как уговорив соседей присматривать за мамой. Практиканток поселили в семьях. И здесь, в глухой сибирской деревушке, Света впервые в жизни не только поняла, какой должна быть настоящая семья, но и влюбилась. Влюбилась неумело, но всерьез. И стала любима. Уже через три дня они решили со Степой пожениться, потому что оказались половинками одного целого. А через две недели все село провожало жениха и невесту. Решено было, что Света доучится, а потом молодые приедут жить в деревню.
Как только Степа появился в дверях, Светина мама начала выть, как израненный дикий зверь, и выла так двое суток. И беспрестанно билась головой о подушку. Ни понять, ни объяснить ничего было невозможно. Степа уехал обратно. Ни на одно его письмо Света не ответила. Теперь она не видела смысла не только в письмах, но и в самой жизни. Не выходила из дому несколько дней, похудела, почернела и умерла душой. А потом как-то жизнь наладилась. Или это была уже не жизнь? Учебу Света бросила, устроилась на работу, где особо никто не лез с вопросами, а по вечерам стала вязать носки. Через пятнадцать лет, когда мама умерла, Светлану определили в больницу. Психиатрическую. А через много лет там ее нашел Степа.
Возвращалась в мир и к людям Света долго. Благодаря, наверное, Степану, который решил, что больше не расстанется со своей «половинкой», что бы там ни случилось. Квартиру мамину продали, купили другую, однокомнатную, но светлую и веселую. А через некоторое время появился у немолодой пары ребенок, улыбчивый мальчишка. «Я живу теперь сегодняшним днем и за те дни, что не жила, а медленно сходила с ума, - сказала Света, заканчивая свой рассказ. - Но, видит Бог, нет на свете человека, счастливее меня».
Юлдуз ФЕДОРЧЕНКО
