В Московском райсуде продолжается допрос подсудимых. Первым участники процесса допрашивали старшего эксперта Пермского участка Камского филиала Российского речного регистра, допустившего судно к навигации, Якова Ивашова. За что отвечает эксперт
Суд начался с вопросов адвоката подсудимого Роберта Халиуллина. По мнению защиты, Ивашов не причастен к случившемуся, потому как добросовестно выполнил свою работу. Двигатели «Булгарии» были исправны, проверялись на швартовочных и ходовых испытаниях и не успели отработать своего моторесурса, который должен был исчерпаться только к концу навигации 2011 года. Подсудимый утверждал, что совокупность коллективных и индивидуальных плавательных средств была рассчитана на 156 человек. И заявил, что перед выходом судна в рейс он проверил как шлюпочно-спусковую систему и систему откачки воды, так и индивидуальные средства спасения: жилеты, плоты. Его же защитник акцентировал внимание суда на том, что Речным регистром не предусмотрен сплошной метод проверки судов. В компетенции эксперта лишь выборочная проверка.Когда очередь дошла до обвинения, прокурор заострил внимание на нормативных документах, регулирующих действие этого специалиста. Оказалось, что такой документ только один: «Правила освидетельствования судов в эксплуатации». Дальше с целью проверки добросовестности работы эксперта ему задавали вопросы по документам, выписанным им «Булгарии». В частности, подсудимого спрашивали, выполнялся ли спуск и подъем шлюпок, проверялись ли штампы на спасательных жилетах. На все вопросы подсудимый отвечал положительно. Крена судна, по словам Ивашова, вовсе не было. А если он и был, то всего в 2 - 3 градуса, заметить такой невозможно. И практически во всех своих ответах подсудимый ссылался на обязанности других людей либо напирал на то, что то или иное действие не входит в его обязанности. Дело дошло до того, что прокурор спросил: а делает ли что-то при проверке судна сам Ивашов? Или же он только проверяет документы, предоставляемые ему экипажем? - Судовую документацию я проверяю в первую очередь, затем совершаю обход, - пояснил обвиняемый.Обстановка в зале суда накалялась. Потерпевший Геннадий Игнарин, потерявший на «Булгарии» сына, потребовал, чтобы на вопросы гособвинения отвечал сам подсудимый, а не его адвокат. Пика возмущение присутствовавших достигло, когда очередь дошла до вопросов потерпевших. Было видно, что потерпевшие очень волнуются. Ведь возможности задать вопросы подсудимым мы ждали два года, пояснили они. Диалога не получилось. Потерпевший Игнарин продолжал возмущаться поведением адвоката Ивашова, отвечавшего за подсудимого. Тот заявил, что имеет право давать краткие консультации своему клиенту. Почему нервничали потерпевшие
На следующий день заседания общение потерпевших с подсудимым по-прежнему проходило довольно нервно. Большую часть вопросов задавал Геннадий Игнарин. Их первая часть была посвящена отношениям некоего ООО «Святослава», производившего монтаж двигателя на «Булгарии», и Пермского судоремонтного завода. Игнарин стремился выяснить, чьи работники производили монтаж и имеет ли «Святослава» собственное регистровое признание. Ивашов пояснил, что это ООО входит в состав Пермского судоремонтного завода, монтаж производился их людьми, но собственного регистрового признания не имеет.Когда вопросы задавала потерпевшая Гульнара Назарова, Ивашов пополнил свой лексикон, как он выразился, двумя новыми для него словами: «органолептический» и «карьеризм». Вопросы Назаровой касались методов осмотра и отношения подсудимого к проблеме карьеризма. По поводу первого Ивашов пояснил, что на «Булгарии» в основном производил визуальный осмотр. А по поводу обвинения его в карьеризме сказал, что считает это слово ругательным. Последний вопрос Назаровой удивил в зале всех: - Вы к помощи пермских шаманов не прибегали?Назарова пояснила, вопрос вытекает из того, что после выхода с завода после ремонта многие приборы и двигатели «Булгарии» вдруг перестали работать.Председательствовавший на процессе Сергей Якунин спросил у подсудимого, сколько судов в день обычно проверял эксперт, если в 2011 году их количество за три месяца составило около двухсот. - Большинство судов были совсем маленькие, - пояснил Ивашов. - Они не отнимали у меня много времени. Я мог осмотреть до пяти таких судов в день. Но крупные суда требовали куда больше времени. На таких я мог провести целый день, а то и два. Осмотр же «Булгарии» занял у меня больше шести часов. - А бывали ли случаи, когда вы отказывались выдать судну разрешительные документы? - спросил судья. Когда Ивашов рассказал о нескольких таких случаях, судья объявил, что суд убедился в принципиальном отношении Ивашова к своей работе. 5 ноября допрос обвиняемых продолжился.
Суд начался с вопросов адвоката подсудимого Роберта Халиуллина. По мнению защиты, Ивашов не причастен к случившемуся, потому как добросовестно выполнил свою работу. Двигатели «Булгарии» были исправны, проверялись на швартовочных и ходовых испытаниях и не успели отработать своего моторесурса, который должен был исчерпаться только к концу навигации 2011 года. Подсудимый утверждал, что совокупность коллективных и индивидуальных плавательных средств была рассчитана на 156 человек. И заявил, что перед выходом судна в рейс он проверил как шлюпочно-спусковую систему и систему откачки воды, так и индивидуальные средства спасения: жилеты, плоты. Его же защитник акцентировал внимание суда на том, что Речным регистром не предусмотрен сплошной метод проверки судов. В компетенции эксперта лишь выборочная проверка.Когда очередь дошла до обвинения, прокурор заострил внимание на нормативных документах, регулирующих действие этого специалиста. Оказалось, что такой документ только один: «Правила освидетельствования судов в эксплуатации». Дальше с целью проверки добросовестности работы эксперта ему задавали вопросы по документам, выписанным им «Булгарии». В частности, подсудимого спрашивали, выполнялся ли спуск и подъем шлюпок, проверялись ли штампы на спасательных жилетах. На все вопросы подсудимый отвечал положительно. Крена судна, по словам Ивашова, вовсе не было. А если он и был, то всего в 2 - 3 градуса, заметить такой невозможно. И практически во всех своих ответах подсудимый ссылался на обязанности других людей либо напирал на то, что то или иное действие не входит в его обязанности. Дело дошло до того, что прокурор спросил: а делает ли что-то при проверке судна сам Ивашов? Или же он только проверяет документы, предоставляемые ему экипажем? - Судовую документацию я проверяю в первую очередь, затем совершаю обход, - пояснил обвиняемый.Обстановка в зале суда накалялась. Потерпевший Геннадий Игнарин, потерявший на «Булгарии» сына, потребовал, чтобы на вопросы гособвинения отвечал сам подсудимый, а не его адвокат. Пика возмущение присутствовавших достигло, когда очередь дошла до вопросов потерпевших. Было видно, что потерпевшие очень волнуются. Ведь возможности задать вопросы подсудимым мы ждали два года, пояснили они. Диалога не получилось. Потерпевший Игнарин продолжал возмущаться поведением адвоката Ивашова, отвечавшего за подсудимого. Тот заявил, что имеет право давать краткие консультации своему клиенту. Почему нервничали потерпевшие
На следующий день заседания общение потерпевших с подсудимым по-прежнему проходило довольно нервно. Большую часть вопросов задавал Геннадий Игнарин. Их первая часть была посвящена отношениям некоего ООО «Святослава», производившего монтаж двигателя на «Булгарии», и Пермского судоремонтного завода. Игнарин стремился выяснить, чьи работники производили монтаж и имеет ли «Святослава» собственное регистровое признание. Ивашов пояснил, что это ООО входит в состав Пермского судоремонтного завода, монтаж производился их людьми, но собственного регистрового признания не имеет.Когда вопросы задавала потерпевшая Гульнара Назарова, Ивашов пополнил свой лексикон, как он выразился, двумя новыми для него словами: «органолептический» и «карьеризм». Вопросы Назаровой касались методов осмотра и отношения подсудимого к проблеме карьеризма. По поводу первого Ивашов пояснил, что на «Булгарии» в основном производил визуальный осмотр. А по поводу обвинения его в карьеризме сказал, что считает это слово ругательным. Последний вопрос Назаровой удивил в зале всех: - Вы к помощи пермских шаманов не прибегали?Назарова пояснила, вопрос вытекает из того, что после выхода с завода после ремонта многие приборы и двигатели «Булгарии» вдруг перестали работать.Председательствовавший на процессе Сергей Якунин спросил у подсудимого, сколько судов в день обычно проверял эксперт, если в 2011 году их количество за три месяца составило около двухсот. - Большинство судов были совсем маленькие, - пояснил Ивашов. - Они не отнимали у меня много времени. Я мог осмотреть до пяти таких судов в день. Но крупные суда требовали куда больше времени. На таких я мог провести целый день, а то и два. Осмотр же «Булгарии» занял у меня больше шести часов. - А бывали ли случаи, когда вы отказывались выдать судну разрешительные документы? - спросил судья. Когда Ивашов рассказал о нескольких таких случаях, судья объявил, что суд убедился в принципиальном отношении Ивашова к своей работе. 5 ноября допрос обвиняемых продолжился.
