Несколько дней назад гостем программы "Большие люди" радиостанции "Европа Плюс" стал актер, ведущий популярнейшего скандального ток-шоу "Окна" Дмитрий НАГИЕВ. А если учесть, что "Большие люди" ведет не менее скандальный журналист Отар КУШАНАШВИЛИ, то можно представить, какой интересный разговор у них получился.
- Когда человек берет в руки респектабельный журнал или газету и читает про себя гадости, как он реагирует?
- Болезненно. Поскольку в этой жизни мне помогли только родиться, все остальное я доковырял сам - я болезненно реагирую на любую критику.
- Я читал массу исследований на тему: как ток-шоу "Окна" разрушают нашу жизнь. Оно преподносится как самое аморальное явление тысячелетия. Я всегда удивлялся тому, как ты сдержанно относишься к тому, как тебя поносят. Ты стал притчей во языцех, но нам, уродам, это не светит. Ты встаешь каждое утро и знаешь, что каждый твой шаг отслеживается...
- Это на сегодняшний день. Программа "Окна" существует меньше года. Она - нечто совершенно новое, и ясно, что ее будут обсуждать. Но это как голая задница - если снять штаны, она интересна первые три секунды. Дальше, чтобы удерживать к себе внимание, задница должна что-то сделать. "Окна" - шокинг сами по себе, дальше они должны развиваться.
- Еще мама в детстве мне говорила, что люди по своей природе очень плохие существа...
- Я только вчера на эту тему думал. На "Горбушке" мне сказали, что дороже всего - 400 долларов - стоит кассета с записью изнасилований и убийств. Мне это сказали люди, занимающиеся этим бизнесом, я случайно попал в этот круг. 2000 долларов стоит кассета с записью изнасилования девственниц. Все хают насильников и убийц, но подглядывать со стороны все горазды. Та же история с ток-шоу "Окна".
- Я читал, что по первости после напряженного и интенсивного цикла съемок ты долгое время приходил в себя...
- И сейчас тоже. Но не потому, что это морально тяжело, это еще и физически очень трудно - я разговариваю 14 часов без перерыва.
- Скажи, в твоем отдельном случае одиночество - это чистилище или благо?
- Да, чистилище. Я приезжаю после съемок, и мне сын начинает показывать оценки, медали за поединки, достижения, а у меня абсолютно пустой взгляд, одно желание доползти до койки и лечь. Но одиночество хорошо, когда наутро тебе есть кому рассказать, как вчера тебе было хорошо одному. Когда тебя ждут работа, любимые, ты можешь сказать, что ты самодостаточный человек, одиночка. Когда же ты понимаешь, что ты на фиг никому не нужен, бежишь от этого одиночества.
- С годами даже такие циничные люди, как я, становятся сентиментальными. Ты за собой какие перемены наблюдаешь?
- Я становлюсь более жестким и более сентиментальным. Теперь я могу плакать над теми фильмами, над которыми раньше не плакал. Я становлюсь более выборочным в своих знакомствах. Я меньше сгибаюсь при встрече со значимыми людьми, но гораздо охотнее сгибаюсь перед людьми еще более значимыми, потому что понимаю, что от них зависит, может быть, обстановка в квартире или лишний выход в эфир на телевидении. Их меньше, таких людей, чем раньше, но перед ними я сгибаюсь гораздо ниже. Я стал понимать, что и от кого зависит в моей жизни.
- Ради съемок в "Окнах", которые носят поступательно-омерзительный характер, приходится жертвовать всем. Сколько ролей рядом с Шэрон Стоун и Мерил Стрип было потеряно?
- К счастью, ни одной, так как ни одного предложения такого характера не поступало. Но отказываться приходится часто от гастролей со спектаклями, от сериалов. Помимо всего я наработал правило расставлять акценты. Сериал "Бригада", хороший на мой взгляд, выстрелил и затих в силу своей специфики, прошли десять серий и все. Потом люди вспоминают, дальше меньше вспоминают, а потом и вовсе не могут вспомнить. А "Окна" по сути - тот же сериал, но идет ежедневно, дает такой же рейтинг, такую же узнаваемость и пока не кончается. Поэтому приходится чем-то жертвовать. Для меня это задел на будущее.
Когда уважаемый нами с вами, я надеюсь, Никита Сергеевич Михалков в одном интервью сказал, что "Окна" - самая дрянь из того, что он когда-либо видел, вместе с ведущим, наверное, имея в виду меня, мне было обидно. Если бы у меня лежало четыре сценария от Михалкова, а я бы выбрал "Окна", то был бы дегенератом. Но меня никогда не приглашал Никита Михалков, никогда не приглашал Спилберг, я делаю то, что мне выпало делать на сегодняшний день. Я делаю это честно. Я хочу кушать, я хочу приносить бананы домой, я хочу, чтобы моя женщина надевала под брюки целые колготки... Мне кажется, что мне есть оправдание. Ругать меня за это... Тот же самый Виктор Мережко мне говорит - зачем тебе это? Как может умный человек задать такой вопрос? Жрать я хочу.
- В телевизионном и актерском ремесле, о котором мы говорим, каков процент везения?
- Высок. Я не стал талантливее с годами, может, очень устал. Ведь я делаю свои программы уже семь лет, а их узнали последние года полтора, может, два. Мне повезло, я попал в прайм-тайм, а раньше ведь программу "Осторожно, модерн!" показывали в полвторого ночи. Сейчас повторяют программы пятилетней давности, и рейтинг все равно зашкаливает. А где был этот рейтинг пять лет назад? Повезло вдруг с каналом, с выпускающими людьми - стечение обстоятельств.
- Дима, очень хочется нравиться барышням, что делать?
- Открываю секрет - женщины любят усталых, одиноких, красивых людей. Вы, Отар, не усталый, вы всегда брызжете энергией. Вы ею давите. Вы - красивый, допустим. Одиночеством от вас совсем не веет, понятно, что вас окружает огромное количество людей.
- Наследник отвечает твоим представлениям о том, каким должен быть сын?
- Не очень хочу говорить о сыне. Потому что разговоры о детях интересны только родителям, в крайнем случае - бабушкам и дедушкам. Могу сказать, что сына пригласили в Москву вести одну из самых популярных программ. Люди абсолютно конъюнктурно просчитали свой ход: что бы он ни делал, в течение двух месяцев все бы включали и смотрели на сына Нагиева. Мы очень долго думали, ломали голову и отказались. Не хочется портить ребенку детство, он и так страдает от того, что я узнаваем. Он ездит в спортлагеря под чужим именем. Ему 13 лет. Если он захочет популярности, пусть пробивается сам, когда повзрослеет. Навязывать ничего ему не хочется. Мы не знаем ни одного примера, когда взрослый человек был бы успешным, будучи звездой в детстве. Масса людей с изломанными судьбами.
