Записавшись, они продвигаются дальше по цепочке. Нужно пройти терапевта, психолога, рентген-кабинет и прочее. Перед кабинетом специалистов, оказавшись на одном пятачке со страдающими алкоголиками, чувствуешь похмельное амбре. Видишь их красные, с набухшими веками отечные лица. Высокий, полный мужчина лет 35 измученно глядит на жену – маленькую, хрупкую.
- Светочка, не бросай меня Христа ради, - громко шепчет он ей. - Кому я нужен, кроме тебя!
Жена несчастного рассказала, что пить муж начал почти сразу после женитьбы. Последние шесть лет запоем. Месяц пьет, месяц отходит.
- И ведь не водку хлещет, а пиво, - в сердцах замечает женщина. - Дочке шесть лет. А он даже не видит, как она растет. Умаялась, сил нет. И бросить не могу - пропадет совсем.
Напротив сидит мать с дочерью. Дочь поглаживает маму по руке и что-то тихо шепчет на ухо. Чувствуется, та на грани взрыва. Заходит в кабинет психиатра - а через минуту вылетает как стрела. За ней с криком: «Мама, подожди!» - бросается девушка. Приглушенные рыдания, торопливые уговоры. Бросив дочери: «Не хочу позориться!» - мать забирает пальто из гардероба.
В дверях приемного отделения сталкиваюсь с бригадой «скорой помощи». Привезли больного из Новошешминского района.
- Живой труп, - констатирует сопровождающий. – Полный паралич! Не может ни рукой-ногой пошевелить, ни слова сказать. Допился, ядреный корень! А ведь еще «полтинника» нет.
«Живой труп» принимают без очереди. У поступающих забирают (и отдают родственникам) все, что может ему навредить: колющие и режущие предметы, стеклянную посуду. Строго просматривают продукты. Получив пижаму, больной поднимается в отделение.
«Тюрьма» - первое, что приходит мне в голову, когда вижу белую железную дверь с маленьким окошечком.
- Ничего страшного, - успокаивает меня медсестра. - Никого силком сюда не затаскиваем. Сами приходят. Обвыкнете!
Утро в отделении начинается, как в обычной больнице: завтрак, процедуры. Только пациенты здесь специфические, особенно вновь поступившие. Разухабистые, показушно-веселые или, наоборот, матерящие весь белый свет - это кто бывал в РНД не раз и не два. Им действительно не привыкать к условиям стационара. Кто попал сюда впервые - те поначалу держатся особнячком. Мол, случайно здесь оказалась, просто надо у психолога подлечиться... Затем привыкают, втягиваются в лечение.
Режим в отделении лечебно-трудовой. Пациенты сами моют в палатах, помогают медсестрам присматривать за больными, поступившими с алкогольным психозом.
- Как спать хочется, - сладко потягивается одна из пациенток во время завтрака в столовой. – Всю ночь утихомиривали больную с «белочкой». То ей чудилось, что ее режут ножом, то хотят сжечь. Даже руки-ноги связали, чтоб с собой чего не сделала.
По мнению больных, причина попадания в женское отделение - тяжелые жизненные ситуации: осталась без денег, похоронила мужа, хроническая усталость, непонимание родных - все что угодно, только не алкоголизм.
- Молодая была, умная, красивая, окончила институт, стала работать переводчиком, - разоткровенничалась новая знакомая Лида. - Тогда и не пила вовсе. Так, за компанию разве. Уехала по контракту в Объединенные Эмираты, там и вовсе в рот ни капли не брала. Какая красивая жизнь была! Приемы, встречи, ко мне только по имени-отчеству...
С тех пор Лида несколько раз меняла работу. С переводчика скатилась до дворника. Причина увольнений - пьянство, прогулы. В РНД она уже пятый раз.
- Дети от меня отвернулись, неблагодарные! Без денег и одежды оставили, - глядя в окно, без злости продолжает она. - Как красиво я раньше одевалась! А сейчас посмотри, в каких лохмотьях приходится ходить. Даже сестра, закрывая меня сюда, сказала: «Подохнешь - не приду хоронить».
В соседней палате, лежа пластом на кровати, беззвучно плачет женщина. Если не знать возраста, на вид можно дать все 60. Но ей только 40. Лицо изможденное, под глазами мешки. У больной парализована вся нижняя часть. Ухаживают за ней, в том числе подносят судно и кормят, соседки по несчастью. Мать и дочь от женщины отказались. Достала она их своими похождениями!
- Пила все что горело: денатурат, одеколон, корвалол, спиртовые настойки, клей, - не вытирая слез, тихо рассказывает она. - Как уйдешь в запой, в голове только одна мысль: где найти пойло. Не важно что, только бы желудок приятно обожгло и на некоторое время дало сил. В запое уже и пить не можешь. Водка нужна не для того чтобы опьянеть, а чтобы элементарно на ноги встать. Отпила свое! И ведь помереть не смогу быстро. Куда же мне теперь деваться?!
...Через три часа «экскурсии» железная дверь отделения раскрылась. Провожала меня «на волю» завотделением Наиля Мазитова:
- Для нас они обычные пациенты. Мы их лечим, жалеем, пытаемся поставить на путь выздоровления. А захотят ли они на нем остаться - зависит только от них.
