Ирина Чернова всегда писала в разных анкетах, что родственников за границей не имеет. И вдруг пришло ей письмо из израильской Хайфы. Давнишний друг отца просил приютить на несколько дней своего хорошего знакомого. По его словам, в Казань он едет за особенным лекарством и речь идет о жизни и смерти его супруги.
Отец Ирины уже ничем помочь другу не мог, поскольку обрел вечный покой, так что пришлось ей взять это дело на себя.
Вдвоем с мужем они встретили гостя, приехавшего в Казань на московском поезде. Михаил Берковский больше походил не на туриста, а на дачника с местной электрички: за спиной саперная лопатка, высокие сапоги, полиэтиленовая емкость, похожая на корзинку с крышкой.
Что за нужда ехать за тридевять земель в таком снаряжении?
За ужином гость рассказал, зачем приехал. Оказывается, его жена, вместе с которой они уехали двадцать лет назад в Израиль, была родом из-под Казани. Супруга часто болела. Сперва думали, что это связано с тамошним жарким климатом и со временем пройдет. Но хвори продолжались, а доктора никак не могли их классифицировать: то ли нервное расстройство, то ли нарушение обмена. А ведь в Израиле очень хорошие врачи, кстати, из советских, и с лекарствами нет проблем.
В общем, лечили женщину, лечили, а она все таяла. Дошло до того, что однажды пригласили в дом священника и адвоката: думали, конец близится. А потом один родственник привез старого знахаря-китайца. Тот осмотрел больную и сказал:
- Вашей жене надо пить родную землю, взятую возле родника. Одну столовую ложку размешивать в стакане воды и принимать эту смесь на восходе и закате солнца. В земле с родины заключена особая энергия, которая помогает человеку, когда он болен...
Удивительны были эти слова, да делать нечего: как говорится, больной цепляется и за соломинку. В ту пору еще были живы родственники в Казани. Их и попросили выслать в Хайфу необычную посылку с землей, которой хватило на несколько лет. И ведь помогло необычное снадобье! Правда, до совершенно цветущего вида жена не поправилась, но стала вставать с постели и понемногу все по дому делать.
Настой земли она пила регулярно. Но вот лекарство стало заканчиваться. А Михаилу Семеновичу выпало поехать в Москву по делам фирмы. А тут уж до Казани рукой подать: земля-то, как сказал китайский лекарь, должна быть непременно с родины...
Слушая Михаила Семеновича, Ирина с мужем не верили своим ушам. Но просьбу гостя отвезти его в Зеленодольский район выполнили. Землю надо было нарыть недалеко от деревни Айша, откуда была родом больная женщина.
Пока они втроем мотались на своем «жигуленке» по перелескам, с которых недавно сошел снег, стемнело. В довершение застряли в какой-то колдобине. Движок ревел, но машина, как они ее ни толкали, выбраться из ямы не могла. Тут они увидели, что неподалеку в поле горит огонь, и пошли к нему, надеясь на помощь.
Около небольшого костерка грелись несколько людей, которые, судя по неопрятному виду и грязной одежонке, были бомжами. Михаил Семенович угостил всю компанию хорошими сигаретами.
- Уе, - протянул ему грязную ладонь один из мужчин.
- Это его зовут так, - пояснила женщина. - Он у нас все на условные единицы пересчитывает. Хотя вообще-то его Васькой кличут. А я - Валя-дырка, потому как у меня на черепушке имеется пластмассовая заплатка на шурупах: это меня сынок родимый топором по пьянке приложил. В реанимации целый месяц валялась. Да вы присаживайтесь к огню, мы тут моркошечку копаем да продаем, тем и живы. Вон с осени сколько ее под снег ушло, целое поле. Осенью-то менты нас ловят по полям, копать трудно. А сейчас хорошо, свободно.
- Вы же не старые еще, - удивился Михаил Семенович, - могли бы нормально жить и работать.
- Нет уж, спасибо, да и руки уже отвыкли от настоящего ремесла: я ведь когда-то хорошим слесарем был, на сороковом-пороховом работал, - охотно рассказывал Уе. - Но это еще до гребаной перестройки было. А потом, спасибо Горбачеву, народец наш трудовой спиваться начал, а когда Ельцин пришел, совсем спился. Теперь уж не остановиться...
И точно: возле костерка валялись несколько пустых бутылочек из-под «Трояра».
В отличие от Ирины бомжи ничуть не удивились, услышав историю о лечении больной женщины из Хайфы родной землицей.
- Земля поможет - это точно! - закивал головой Василий. - У нас во дворе, помню, дед Митяй был. Он никаких лекарств не признавал, а прожил чуть не до ста лет. Так вот, выходил по утрам в сад, нагребал большой ложкой земли - и в рот, а запивал это дело квасом. Я тогда еще пацаном был. Как-то пристал к нему: «Дедка, землю нельзя есть, она же грязная!» А он как даст мне ложкой по лбу: «Цыц, сопля зеленая! Это мы грязные, а матушка-землица - чистей чистого!» А когда я однажды на гвоздь наступил, дед Митяй мне присыпал рану землей, перемотал тряпицей, и все зажило как на собаке. Да вы давайте ведро, я вам мигом свежей земельки накопаю, всего за одну у.е. Родник-то вон, совсем близко...
Пока он ходил за землей, Валентина вспомнила, что когда-то слышала по радио об одной женщине из Латвии, которая вылечилась от язвы с помощью песка из карьера.
Потом Михаил Семенович разложил землю по одноразовым стаканчикам, залил ключевой водой: «Ну, будем здоровы!» Вдохновленные рассказами о чудодейственных свойствах земли, все присутствовавшие с удовольствием выпили. У воды был удивительный вкус молодых корней и талого снега. Хорошо, если он сохранится и в аравийских песках.
Небо в ночном поле кажется огромным и глубоким. Валя-дырка смотрит на звезды: может, и нас земелька вылечит от пьянки да никудышной жизни? А то, говорят, к нам уже комета какая-то летит, которая раздолбает тут все за грехи наши...
...Ночные копатели помогли вытащить машину из канавы. Уе передал в кабину большое ведро с землей и торжественно воткнул сверху первый полевой цветочек: «Передайте супружнице, чтоб поскорей выздоравливала, а еще лучше - пусть домой вертается».
А может, и правда?
Светлана КУЛЕШОВА
