Об этом наша беседа с гостьей редакции «Казанских ведомостей» - кандидатом искусствоведения, заместителем директора по научному обеспечению и издательской деятельности Государственного музея изобразительных искусств РТ Диной Хисамовой. Дина Диасовна - автор монографии-альбома «В поисках героя эпохи. О монументальной скульптуре Татарстана», вышедшей в издательстве «Заман» при поддержке Министерства культуры РТ в 2023 году.
«Искусство - в массы!»: скульптура превратилась в плакат
- В этом году скульптурному образованию в Татарстане исполняется ровно 120 лет. Интересно, как все начиналось?
- Скульптурное отделение в Казанской художественной школе было открыто в 1904 году. История непростая. Долго не могли найти преподавателей. Первым был Прокопий Дзюбанов из Петербургской академии художеств. С 1909 по 1926 год руководил скульптурным отделением также представитель Академии художеств Василий Богатырев. Он собрал вокруг себя талантливых студентов, таких как Михаил Кац, Григорий Козлов, создал два памятника: «Освобожденному труду» и Муллануру Вахитову, который в 1922 году был возведен в Старо-Татарской слободе, на Юнусовской площади.
- Памятники не сохранились?
- Это были временные памятники из недолговечного материала - гипса. В стране была тяжелейшая ситуация, а гипс - материал доступный. У скульпторов была задача - оперативно откликаться и реагировать на запросы времени. И даже в самой концепции монументальной пропаганды была заложена эта временность: скульптура - как плакат, как лозунг. И авторы особо не задумывались над тем, чтобы творить на века.
- А когда в XX веке в Казани появился первый памятник, отлитый в бронзе?
- Только в 1957 году. Это памятник Тукаю, созданный Иваном Новоселовым, сегодня он находится на родине Тукая, в деревне Кырлай Арского района. Все это было очень сложно и затратно. Существовала своеобразная иерархия в деле установления памятников: сначала отливали памятники для Москвы, Ленинграда, союзных республик и только потом доходила очередь до автономных.
- Многие памятники, которые украшают улицы Казани и сегодня, были установлены в конце 30-х и конце 50-х годов. С чем связаны такие волны активности?
- Так случилось, что в 1925 году Казанская художественная школа была фактически разрушена. «Левые» и «правые» не смогли поделить сферы влияния. «Левые» были против всех прежних канонов, «правые» выступали за традиционное искусство и реализм. В самом начале 1920-х годов «левое», революционное, искусство проникло во все сферы и поддерживалось государством. Позднее настало время «правых». Богатыреву, как и многим другим его коллегам, пришлось уехать из Казани. Он вернулся в Ленинград профессором в Академию художеств. Кстати, всегда было принято считать, что у нас в Казани был только один академик живописи - Николай Фешин, забывая при этом, что Богатырев тоже был академиком живописи.
На рубеже 20 - 30-х годов был лозунг: «Искусство - в массы!» То есть художники должны были выезжать на заводы, фабрики, в колхозы, чтобы отражать первые шаги индустриализации, коллективизации, культурной революции... На это выделялись средства. Тема индустриализации оценивалась подороже, отражение сельского труда и быта - подешевле.
Было важно готовить национальные кадры, привлекать татарскую молодежь к искусству. Это было приоритетным направлением, поэтому стали возрождать работу Казанской художественной школы - теперь это был Художественный техникум. И уже через довольно короткое время это усилие дало свои результаты. Большую роль в этом направлении сыграл Баки Урманче.
А в 1934 году в сквере на улице Кирова, ныне улица Московская, была установлена первая скульптурная композиция Садри Ахуна «Владыкой мира будет труд».
Как благодаря Александру Фадееву в Казани появился памятник Тукаю
- Садри Ахун сыграл огромную роль в развитии скульптуры в Татарстане.
- Да, Садри Салахович Ахун - основоположник искусства скульптуры в Татарстане. С 1941 по 1951 год он был председателем правления Союза художников ТАССР. В 1949 году Ахун возродил скульптурное отделение в Художественном училище, и ему удалось подготовить плеяду талантливых скульпторов: Раду Нигматуллину, Науфаля Адылова, Васила Маликова, Николая Васильева и других. С войны вернулась команда молодых художников-фронтовиков. В начале 50-х годов они в Союзе художников стали проводить новую политику за обновление искусства, а старую гвардию художников отодвигать на второй план, отстранять от дел. Ахуна и его коллег начали упрекать в том, что они недостаточно активно участвуют в общественной жизни, не ходят на собрания... Вскоре Ахун был обвинен в формализме, его композиции просто стали сносить, а скульптурное отделение было закрыто. Ахун был вынужден вместе со своей супругой - скульптором Юлией Бейер, уехать в Москву. Он до конца жизни был обижен на Казань, художников, организовавших на них гонение.
В те годы в Москве, Ленинграде и других городах Советского Союза учились молодые скульпторы из Татарстана. После окончания художественных вузов они вернулись в Казань с энтузиазмом, огромным желанием украсить город своими работами, но не все получилось воплотить в жизнь. В 2002 году по инициативе талантливого скульптора Асии Минулиной в Казанском художественном училище было вновь открыто отделение скульптуры. Скульптурное образование было продолжено в открывшемся в 2008 году филиале Художественного института им. В.И.Сурикова, который, к сожалению, вскоре закрылся. Но, к счастью, скульптурное отделение остается в Казанском художественном училище им. Н.И.Фешина. Так спустя 50 лет в Казани возродилась система скульптурного образования.
- Самый известный памятник Садри Ахуна - памятник Тукаю в сквере Тукая. Вы говорили, что с этим памятником связана удивительная история...
- Мало кто знает, что памятник Тукаю в Казани появился благодаря поддержке писателя Александра Фадеева. В 1942 году Фадеев во время своего приезда в Казань остановился в доме Садри Ахуна. Они подружились и потом всегда очень тепло общались, переписывались. Собирая материалы для своей книги, я много времени провела в Российском государственном архиве литературы и искусства. Там нашла переписку Ахуна и Фадеева. В 1952 году в одном письме Ахун пишет другу, что создал проект памятника Тукаю. В те времена все проекты монументальных скульптур проходили утверждение через Москву. Так как в начале 50-х годов в связи с празднованием 150-летия Казанского университета приоритетным к установке в Казани был памятник молодому Володе Ульянову, проект памятника Тукаю был отодвинут на неопределенное время. И Александр Фадеев, который тогда был генеральным секретарем и председателем правления Союза писателей СССР, направил от своего имени письмо председателю Комитета по делам искусств при Совете Министров СССР Николаю Беспалову с требованием срочно рассмотреть вопрос о проекте памятника великому татарскому поэту Тукаю, создания монумента и установки его в Казани. Авторитет Фадеева сыграл свою роль. В результате проект памятника был оперативно рассмотрен и утвержден художественным советом по монументальной скульптуре в Москве. В 1958 году памятник Тукаю был открыт в самом центре Казани.
Непобежденный герой и уникальный памятник при жизни
- Одна из визитных карточек Казани - памятник Мусе Джалилю у Казанского кремля. Но в свое время памятник вызвал много споров...
- Памятник был установлен в 1966 году, к 60-летию поэта-героя. Отношение к нему в обществе было неоднозначное. Тогда еще были живы те, кто хорошо помнил Джалиля, общался с ним. Они говорили, что Джалиль был совсем не такой, ничего выразительного в его внешности не было и поза с заломленными за спиной руками неестественная, слишком гипертрофированная. Я же считаю, что памятник, созданный скульптором Владимиром Цигалем и архитектором Львом Голубовским, - шедевр.
В 60-е годы все еще сохранялось недоверие к личности Джалиля. Но Цигаль говорил, что тот, кто прочитает «Моабитские тетради», поймет, что автор этих стихов не мог быть предателем. Свою задачу скульптор видел в том, чтобы в первую очередь реабилитировать доброе имя поэта-героя. Ему было важно запечатлеть силу духа, поэтому он создал такой символичный образ несломленного, непобежденного героя.
И еще важно, что скульптурная композиция идеально вписалась в окружающее пространство: здесь четко выверено соотношение размера памятника с кремлевской башней, площадью.
- В мире совсем немного памятников, установленных человеку еще при его жизни. В Казани такой есть - это памятник известному благотворителю Асгату Галимзянову.
- Да, скульптурная композиция благотворителю у стен Казанского кремля уникальная. Она была открыта в День республики 30 августа 2008 года. Инициатива создания прижизненного памятника Асгату Галимзянову принадлежит Минтимеру Шариповичу Шаймиеву. Автор проекта - Асия Минулина. Асгат Галимзянович Галимзянов - человек легендарный. Первый о нем написал мой отец - писатель Диас Валеев. Он всегда искал необычных людей, тех, кто живет по своим правилам и наперекор обстоятельствам.
Памятник известному казанскому благотворителю Асгату Галимзянову был установлен еще при его жизни
В 80-е годы Диас Валеев увидел на рынке, как мужчина грузит на телегу с лошадью тяжелые мешки, подошел, познакомились. Это был Асгат Галимзянов. Он рассказал, что выращивает свиней, продает их, а деньги передает в казанский детский дом №1. Отец написал о нем статью в молодежный журнал «Смена», который издавался в Москве и распространялся по всей стране. После этого на благотворителя обратили внимание и в Татарстане.
Мой отец и Асгат Галимзянов многие годы продолжали общаться. У них возникла идея установить в Казани памятник материнству. Авторами памятника стали известные скульпторы Рада Нигматуллина и Виктор Рогожин. Асгат Галимзянов оплатил их работу. Скульптура была установлена у детского дома, которому помогал благотворитель. К сожалению, до нашего времени скульптура не сохранилась.
Татарская мифология - это бездонный кладезь идей, образов, сюжетов для скульпторов
- Дина Диасовна, как вы считаете, каких памятников не хватает в Казани?
- В Казани нужен памятник царице Сююмбике. Это будет красивый собирательный образ женщины-царицы тюркских народов. Нужен монументальный конный памятник, потому что конь - символ татарского народа. У нас не хватает памятников, декоративных скульптур, арт-объектов, отражающих национальную идентичность, колорит, мифологию, легенды татарского народа. Татарская мифология - это бездонный кладезь идей, образов, сюжетов для скульпторов. И это не только Шурале, Водяная. Нужно разнообразие образов, стилистик, материалов. Такие скульптуры украсят город, будут привлекать туристов. Пока таких работ крайне мало.
- Казалось бы, молодежь должна быть готова к смелым экспериментам, поиску новых форм?
- Скульпторы боятся сделать что-то необычное, опасаются, что их работу могут не понять, не принять из-за неоднозначности символов и их трактовок. А академическая, классическая скульптура всем понятна, поэтому они предпочитают идти по проторенному пути. Играет свою роль и наш татарский менталитет. Но надо помнить, что национальное искусство необходимо развивать для понимания и осознания своей национальной идентичности. Это необходимо и для привлечения туристов, чтобы они ощущали, что находятся в Республике Татарстан.
Есть прекрасный татарский скульптор Кадим Замитов. У нас в Казани только одна его работа - скульптура «Хоррият», которая установлена на пилоне здания Национальной библиотеки РТ. Сейчас Кадим Залилович живет в Москве, он истинный татарский скульптор, работы которого должны быть на улицах нашего города.
На открытии скульптурной композиции «Загадки Шурале» около театра им. Г.Камала
на Дне города и республики 30 августа 2011 года
- Можно назвать примером национальной идентичности скульптурные фигуры мифологических зилантов и барсов, созданные известным художником из Бурятии Даши Намдаковым и установленные у центра семьи «Казан»?
- Эти скульптуры вызвали большие споры. Отношение к непривычным, странным Хранителям может быть разным. Они могут нравиться или не нравиться, но вместе с тем показывают нашу причастность к огромной истории и культуре монголо-татарской цивилизации, Золотой Орды. И они прекрасно смотрятся у «Чаши».
Эти скульптуры появились в Казани благодаря Минтимеру Шаймиеву. Мне посчастливилось несколько раз общаться с ним во время его посещений Государственного музея изобразительных искусств РТ. Минтимер Шарипович - человек, хорошо разбирающийся в искусстве, любознательный, вникает во все детали. У него очень развита интуиция, поэтому неудивительно, что он понял, прочувствовал творчество Даши Намдакова и продвигал его скульптуры в Татарстане.
- Опыт каких городов, регионов по развитию национальной скульптуры может быть интересен Казани?
- Осенью прошлого года я побывала в Элисте - столице Калмыкии. Там на улицах, в парках много оригинальных скульптур, арт-объектов из песчаника. Это доступный теплый, уютный материал. В Казахстане, в Астане, на центральном пешеходном бульваре, установлены современные скульптуры в национальном стиле, которые прекрасно вписываются в современную архитектуру. Это дает человеку возможность почувствовать себя частью большой мощной евразийской общности.
В Казани на улице Баумана тоже есть декоративная скульптура, но этого для нашего города мало. К национальному контенту нужно более серьезное внимание.
- Где в Казани могут появиться такие же зоны интересных креативных скульптурных композиций, как на Баумана?
- Красивые набережные могут стать отличным пространством для камерных скульптур. В городе строят жилые комплексы, микрорайоны с парками, скверами, просторными дворами, и там тоже могут быть представлены произведения современных скульпторов.
