Голос улицы Баумана: как казанский музыкант играет при -17 и почему редко поет свои песни

Скворец

Послеобеденное время. Заметаемая снегом главная туристическая улица столицы Татарстана. Откуда-то доносятся обрывки звуков гитары и слов – скорее всего, песни. Сразу вспомнилась песня «машинистов» про скворца:

Укpыты снегом аллеи,

А он не изменил ничего,

Быть может стало лишь чуть-чуть теплее

От одинокой песни его…

Кто и что исполнял, так и не довелось узнать, пришлось свернуть в одно из заведений, коими так щедра хлебосольная Баумана. Здесь зимой выступает, знакомый половине города и большинству его гостей Константин Игнатов, хотя и «стритовать» – так называют уличное выступление, в таких условиях нелегко, не упускает случая, когда морозец спадает. Так что, скворец – это и его тема. Хотя в этот день он больше похож на еще не поседевшего Деда Мороза или его зарубежного коллегу Санту – в красном свитере с оленями и окладистой смоляной бородой.

Выступление перед посетителями с пяти часов, есть время пообщаться не спеша, под остывающий зеленый чай, поглядывая на  пустьбегущихнеуклюже за окном прохожих. Не дожидаясь вопросов, Константин включается в беседу:

- Сегодня минус 5 обещали, температура вполне подходящая, думал, выступать, но снег ветер…

- А до каких минусов вообще можно с гитарой выходить на улицу?

- Играл до минус 17. Это была жесть. Струны что? Подтянул – и порядок, на место встали. А вот пальцы, да… прихватывает, мягко говоря.

- Есть какие-то секреты игры на морозе? Может, руки чем-то смазываете?

- Никаких секретов. Струны только опускаю на полтона. А пальцы привыкают. Поначалу мерзли прямо до боли. Минут 10-15 сначала отыграешь, пальцы начинает ломить просто, в тепло уходил. Потом возвращаешься на улицу, минут пять перетерпишь и затем уже в нормально час – полтора играть можешь. Ну и за зарядкой аккумулятора комбоусилителя следить приходится: зимой разряжается за 3-4 часа, летом хватает на 10. Опять же порой и лопатой помахать приходится, чтобы точку от снега очистить.

- А летний и зимний зритель чем-то отличаются?

- Не знаю, может, состраданием определенным. У многих один лишь вид играющего зимой музыканта жалость вызывает, мол, на тебе за это копеечку. Бывало такое, подходят говорят: «Жалко вас, стоите тут мерзнете…»

- А много среди стритующих «скворцов», о которых пела «Машина времени»? И в какие края улетают другие?

- Ряды зрителей, кстати, зимой тоже заметно редеют. Остается пятая часть, наверное, от летнего состава, если не меньше. Я их героями считаю, по часу люди даже зимой стоят, слушают.

Что до музыкантов – не считал, сколько остается. Куда улетают? Да кто куда. У меня вот год назад появилось это заведение. Выступил на открытии еще одного такого же бара, потом пригласили сюда играть на постоянной основе. Я понял, что это неплохая альтернатива на зимний период.

Хотя и летом тоже, бывает, играю, это уже после 23, когда заканчиваю на улице. Тут ведь до 2-3 ночи жизнь кипит. Нравится, что здесь не классический кабак. Позитивная какая-то атмосфера, персонал под стать, публика, конечно, нетрезвая, но адекватная в основном. Есть с чем сравнивать, был и другой опыт – уходил после пары выступлений. Хотя, может, дело и во мне. Набрался опыта, научился подстраиваться, не ломая себя.

- У этого есть определение – профессионализм.

- Возможно. К тому же, я здесь не один музыкант. Все универсалы, я, вот, на басу еще играю и на ударных. Устраиваем типа сейшена. Например, пою полчаса, потом за барабаны сажусь.

- А репертуар отличается от уличного?

- Так же, как и на улице программы нет, играем по наитию. Может, только мажорных песен побольше.

Как срочная служба голос прорезала

Собеседник прихлебывает чай и, показалось, немного ежится, обозначая свою теплолюбивость:

- А вообще зиму не люблю. Февраль – больше всего, хотя, он и ближе к весне. В юности иначе было, когда играл в хоккей. Это единственная радость тогда – пришел с колледжа и сразу часов на пять на коробку.

- А кто по образованию?

- Закончил Магнитогорский профессионально-педагогический колледж, специальность «технолог общественного питания». Но ни дня поваром не работал. Правда, десять дней отбыл на хлебокомбинате, и все, понял – не мое. Адский труд за копейки. Вообще, выбор был не богатый: бабушка видела во мне автомеханика, мама – повара. И я ей благодарен за то, что научился готовить. В жизни пригодилось.

А вообще, с детства видел себя музыкантом – брал в руки на манер гитары выбивалку-хлопушку для ковра и позировал перед зеркалом. Но до 20 лет это все скрывалось внутри.

- Обычно у парней гитара появляется в подростковом возрасте.

- Я долго запрягаю, как говорится. Это в моей натуре. Первую гитару родители подарили на 17-летие. Отец мне ее потом на срочную службу привез. Когда уходил на дембель, все сослуживцы на ней расписались. Так до сих пор где-то дома в Магнитогорске и хранится. Сломана, правда, надо починить будет.

 Служил в морчастях внутренних войск. Не на море, правда, – наш дивизион сторожевых катеров охранял объект «Росатома» в Челябинской области. Но сбылась мечта стать матросом, по крайней мере, форму ВМФ поносить. У меня ведь двоюродный дед капитан I ранга был, царствие ему небесное.

- Гитара помогала, согласно устава, «переносить тяготы и лишения воинской службы»?

- Не то слово! Когда все работали, снег, например, чистили, я пел песни в бытовке сержантам. Срочная вообще дала толчок, если б не она, то как знать – может, вообще бы не запел. До призыва раз лишь пел на публику, и то перед братом и его близкими друзьями, притом тихо и несмело. А там, скажем так, голос прорезался, распелся, стал дивизионным запевалой. В этом плане служба определенно на пользу пошла.

С чего начинается стрит

- А первый опыт стрита?

- В Челябинске. Там есть Кировка, это наподобие Баумана. Там пел музыкант, собирал человек по 10-15. Меня зацепила сама атмосфера: люди идут, останавливаются, слушают… А чего, думаю, самому не попробовать? Гитара всегда с собой. Но дебютировал на мосту. Там слышимость плохая – трамваи ездят, автомобили… А мне того и надо. Подсознательно выбрал такое из-за того, что опять же стеснялся. Потом в парк вышел, малолюдный, опять же… После уже, дома купил аппаратуру – комбик. И так вышел в «большой свет» – Парк металлургов в Магнитогорске.

- А когда и как начиналась карьера уличного музыканта в Казани?

- Тоже с парка – Победы. 2014 год. На Баумана электричеством ни один магазин не хотел делиться. А там палаточка с какими-то хот-догами стояла, у них свой генератор имелся, хозяин расщедрился. А когда реконструкцию парка затеяли, то все перекопали, пришлось менять дислокацию – вернулся на Баумана.

Купил небольшой переносной бензиновый генератор. Тарахтел, правда, и удлинитель на 10 метров не спасал. Есть где-то видео на «Ютубе», как я, еще без бороды, пою «Восьмиклассницу» и трескотня слышится за кадром. Стало понятно, что такое исполнение не вариант, знакомый один умелец переделал комбик для работы от аккумуляторов, до сих пор служит.

 А что до парков, то там особенная публика: мамы с колясками, парочки, жители близлежащих домов… в основном одни и те же люди. Понимаешь это на пятый день. А тут на Баумана, текучка, пару дней – и новые лица.

- Успеваешь запомнить?

- Да. На имена у меня память не очень, а вот на зрительную – не жалуюсь. Если человек попросит песню исполнить, а редкую – тем более, то я запомню, через пару лет могу вспомнить и спеть для него. Ассоциативная память у меня по песням.

- Сколько их в твоем репертуаре?

- Порядка пятисот. Но сейчас смартфон расширил этот список, думаю, до двух тысяч. Приобрел держатель для телефона, креплю на стойку микрофона и всегда могу подсмотреть текст, если подзабыл местами. Заказов много, всего в голове не удержишь.

Платить по сердцу

- А сколько своих песен? Ты ведь иногда и их исполняешь на Баумана.

- Песен больше сотни написано. Как только освоил первые аккорды, понял, что из них можно сложить какие-то композиции и стал пытаться это делать. На Баумана пою в основном хиты. Во-первых, свои песни петь на автомате не получится, как не старайся, все равно глаза закрываешь и выкладываешься по полной, а отклика нет – поешь будто в пустоту. И с сразу усталость накатывает. А ведь часа три могу петь без особого напряга.

Во-вторых, должно звучать что-то общеизвестное, чтобы человек остановился. Соберешь, бывало, человек 50, думаешь: «Ну спою что-нибудь свое»… И все – потек народ, через пару песен остается человек 5-10.

- И где находишь своего слушателя?

- На квартирниках. Где уж только на них ни выступал. А первый раз на сцену вышел как раз на таком мероприятии в Магнитогорске ровно 10 лет назад – 21 декабря 2012 года. На второй песне, помню, от волнения свело руку, не мог аккорды ставить.

Квартирник отличается от стрита, тем, что там люди сознательно идут на твои песни. Последний прошел год назад в Казани, в одной кофейне. Уютное место, но тесноватое – 25 мест, пришлось билеты продавать. Обычно вход бесплатный, платит кто сколько пожелает. Донаты, как говорится. Люблю, когда вход свободный и платят по сердцу, кто сколько пожелает.

Это обычная практика для квартирников (о том, что это такое, можно составить представление, посмотрев телепередачу «Квартирник у Маргулиса» на НТВ – ред.). Только там это называется «шляпный сбор» – пускают шляпу по кругу для сбора денег.

- Встречал, когда на улице агрессивно шляпу под нос суют, едва ли не вымогая у прохожих деньги. И даже высказывают недовольство, когда проходишь мимо.

- Никогда этого не понимал. Единственный раз такое со мной было. Как раз в тот дебют на мосту. Стою пою чего-то себе под нос. Подходит парень, говорит: «Давай, тебе помогу!» Я не понял, о чем он. А тот задрал низ футболки, типа фартука, и стал прохожих просить «подержать музыканта». Собрали чего-то, я поделился, дал на какой-то пирожок.

Не просто человек был послан – я тогда испытывал неловкость от его «помощи» и понял, что никогда так делать не буду. Для меня куда важнее и правильнее, когда музыкант оставляет за зрителем и слушателем право – положить что-то в кофр или нет. А просить… Такой человек расписывается в своей профнепригодности, наверное. Такие и на Баумана есть.

У многих из тех, кто выступает здесь, цель одна – заработать. Я не скрываю, что это мой единственный источник дохода, но он не является самоцелью. Я выхожу без мыслей: «Вот сейчас заработаю…» Мне хочется петь, нравится атмосфера, взаимообмен энергией… Кайф, одним словом, это как наркотик. Я уже не могу без этого.

- Но кушать хочется всегда…

- Заработок – это попутно, хотя и немаловажно. Я не могу сказать, что я свободен от денег, я весь такой независимый! Хотя знаю таких людей. Но это все до первых серьезных проблем, требующих каких-то трат. Я сам был таким, но как-то близкому человеку потребовались деньги, и на самом деле небольшие, – купить стент для операции, а у меня их не оказалось.  И я понял, что вот она свобода-то и кончилась. А до этого был летящий голландец – одни паруса без якоря. Зарабатываю, считаю, вполне достаточно. Но так чтобы, как у Скруджа Макдака, банкноты в глазах, я не стал. И очень рад этому.

- Раз уж речь зашла о донатах, наличка или через онлайн-переводы больше приходит?

- Наличка, конечно. Где-то пять к одному, примерно. Кстати, табличкой с реквизитами для онлайн-переводов на Баумана я обзавелся одним из последних – 14 июля прошлого года.

- Даже дату помнишь?

- Все просто – на день рождения друзья подарили. Я вообще день рождения здесь и отмечаю. Особенные концерты в этот день получаются и людей много.

Жизнь по регламенту

- Тебе 33 года, и ты, наверное, самый возрастной гитарист на Баумана?

- Год назад, наверное, так и было, но с введением регламента сюда пришли музыканты, которые прежде играли в переходах, есть 40-50 лет.

- Летом прошлого года, когда в Казани утверждали порядок координации деятельности уличных артистов на открытых площадках города, так называемый регламент, ты выступал едва ли не главным его противником.

- Это меня СМИ им сделали. Мне лишь ясности хотелось. Например, как определять, кому это действительно надо, а кто просто вышел покрасоваться со шляпой? Мне ответа никто не дал на этот вопрос. Глава Вахитовского района, помню, сказал, что «это очень непростой вопрос, и его сложно решать».

- Время достаточно прошло, ситуация устаканилась?

- Сейчас зима, желающих стритовать немного, так что можно расслабится. А так напрягало, особенно на первых порах, и даже очень. Приходилось будильник заводить, включать на максимум сосредоточенность, чтобы не прозевать срок подачи заявок и не потерять свое место (у ресторана «Дом татарской кухни» – ред.). Бронь ведь на неделю вперед дается. Но в преддверии Нового года, думаю, опять начнется заруба. Ожидается наплыв туристов, так что борьбы за место «под солнцем», несмотря на холод, не избежать. Придется снова быть начеку.

Оглядываясь назад, на время действия регламента, могу сказать, что мало что изменилось. Хотя по началу пришлось бегать между точками. Благо, что большинство музыкантов люди с понятиями, понимали, что это место «не их» и не столбили его. Своего рода негласный кодекс сработал. Это и обрадовало, и приятно удивило. Я ожидал, что начнется беспредел, но нет. Кстати, не от одного коллеги слышал, что им не комфортно на моем месте играть. «Твое, оно и есть твое», – говорят. Так что, в принципе, по регламенту жить можно. Хуже бы не было. А то снова что-нибудь придумают.

- Много новичков появилось?

- Да. Но пострадало качество. Я, кстати, говорил об этом на всех заседаниях, которые предшествовали введению регламента. Раньше ведь не все решались выйти на Баумана. Для этого нужно не только желания, но и внутренняя уверенность в своих силах. А заочная регистрация подстегнула тех, у кого завышенный уровень самооценки.

Люди прежде через пару выступлений уходили, когда понимали, что не тянут – Баумана к работе наобум не терпима. А сейчас такие не торопятся сворачиваться. Уравниловка снизила общий уровень музыкантов. Идешь иногда, слушаешь и понимаешь, что совсем плохо. Тем более, все же обзавелись аппаратурой. Непрофессионализм пытаются компенсировать звуком.

- То есть проблема какофонии, ради которого, в том числе, и вводился регламент, не ушла?

- Нет. Я сразу, когда увидел план точек, усомнился, что что-то изменится. Так и вышло. Звуки отовсюду, притом худшего качества, чем прежде: у кого-то и голос неплох, но микрофон настолько плохого качества, что хрип один. А ему хочется петь. И ничего ему не скажешь.

- Регламент ограничивает выступление тремя часами. Достаточно?

- Нормально. Если раньше даже если и начинал с 16 играть, то основная масса начинала подтягиваться после 19 – местные отработали, туристы с экскурсий вернулись и пошли гулять. Сейчас с 19 планирую и практически тоже самое выходит.

Опять же, надо понимать, что регламент стал проблемой для музыкантов, которые давно стритовали, а для новичков – благом. Надеюсь, для кого-то это станет толчком в развитии, как для меня в 8 лет назад. На самом деле появились и хорошие ребята, пусть и их и немного. Так что эгоизм задвинул и с другого угла на ситуацию взглянул.

«Стынут города, растет борода...»

- Вернемся к твоим песням. Летом ты говорил, что альбом практически готов. Что-то до сих пор не слышно…

- Альбом – больная тема. Он записан и сведен. Но не хочется в пустоту выпускать. Есть договоренности с одним известным столичным лейблом. 4 года назад участвовал во всероссийском конкурсе «Высоцкий. Фест». Прошел через сито отборов, полуфинал – на «Нашествии», финал – в Театре на Таганке. Хорошие впечатления, кстати.

На следующий год пригласили на «Нашествие» как участника, на «НАШЕ ТВ» эфир был. Так вот в жюри как раз и сидел руководитель лейбла. Звоню ему время от времени. Говорит, что процесс идет.

- Задумываешься над тем, как поет твой любимый Шевчук: «Это все, что останется после меня»?

- Начал. Собираюсь делать стрим в студии акустику с трансляцией в группу ВК и сохранить аудиодорожку (прошел 19 декабря – ред.). Повод – десять лет с выхода на сцену. Мотивация – сохранить то, что написал. Песен больше сотни, а записано от силы сорок. Не дай бог, что случится… Ну и о потомстве задумываться стал. Смотрю на друзей, у которых дети и думаю: «У меня тоже могли быть». Но другие приоритеты были, теперь кажется уже готов. Вот две таких приоритетных задачи.

- Твои тексты весьма содержательные. Много читаешь?

- Если честно, не любитель чтения. У бабушки Антонины Васильевна большая библиотека. Она пыталась пристрастить к книгам. Но тщетно. Даст задание, например, 50 страниц прочитать, я честно выполняю и на 50-й странице, даже если предложение не закончено, закрываю книгу и бегу во двор к пацанам мяч гонять или шайбу. «Дон Кихота» еле осилил. Надо наверстывать. Все собираюсь, но прокрастинация – это мое все.

 Бабушка как-то письмо мамино показала, я впал в ступор. Слог, образы – это уровень художественной литературы. И всего лишь обычное письмо! Может, на каком-то генном уровне и мне передалось. А так песни слушаю. Хорошие. Они тоже образовывают. Это, например, Шевчук – в лучшие годы, «Аквариум», Башлачев… Есть много хороших авторов, нераскрученных.

А еще может показаться странным, но в разговорной речи я немало взял от известного спортивного комментатора Магнитогорска Павла Зайцева, он просто шикарно владеет словом. Много смотрел хоккейных матчей, нахватался у него каких-то верхушек, ввел себе в оборот.

- В твоей песне «Доброе утро» есть такие слова «Стынут города, растет борода…», но у тебя она и зимой, и летом растет. Не борода, а мечта барбершопера. Откуда желание ее носить?

- Это по бабушкиной линии пришло. Ей 90 скоро будет, перебирали как-то фотографии. Показала еще дореволюционный снимок предков. Они в конце 19 века перебрались из Чечни в Башкирию. Вот, думаю, откуда желание носить бороду. Гены. Мне комфортно с ней.

- А еще похож на не поседевшего Деда Мороза. Кстати, а чего бы сам попросил у него, если бы верил?

- Раньше я мечтал собирать стадионы. Теперь нет. Года два назад поймал себя на мысли, что не так уж и хочется. Будет – хорошо, нет – переживу. Просто хочу петь для думающей рублики.

Увяз я немного и на Баумана, и в Казани. Засасывает зона комфорта. Хочется иметь возможность ездить по городам, петь для сотни-другой человек, записывать песни и чтобы на жизнь хватало, и это будет здорово. Вот об этом бы и попросил.

Чокаемся остывшим чаем за исполнение желаний. При этом вспоминаются слова Фаины Раневской: «Все сбудется, стоит только расхотеть». Интересно, слышал ли ее Дед Мороз?

Из зала стали доносится призывные звуки настраиваемой гитары. Расстаемся с условием встретиться завтра на стрите, если погода позволит. Судя по усилившемуся снегопаду на улице, шансов на это было немного. Но окажется, что для нас непогода сделала небольшой перерыв, дав возможность заснять, как Константин Игнатов стритует. У природы свои донаты.