Утренние дела начинались в шестом часу, с похода к мусорным контейнерам на краю поселка. Люди еще спят и не смущают взглядами, когда роешься в мусоре. Небедные дачники активно строились, выбрасывали старье. Софья искала цветной металл, а заодно подбирала все, что может пригодиться в заново налаживаемом хозяйстве. На заводе она работала на сборке и умела разбирать старые телевизоры и приемники, чем они иногда занимались с Павлом, знала, где в городе принимают цветмет. Позже начиналась другая работа - она готовила еду для четверых приезжих строителей, работавших по соседству, трижды в день накрывала им стол на веранде. Еще пыталась торговать - выставляла за калитку, поближе к проезжей дороге, столик с разложенными пучками редиски и зелени с огорода, рассадой овощей и цветов да связанные из распущенных свитеров яркие детские носочки. Изредка у столика останавливались автомобили, Софья бежала туда, иногда что-то у нее покупали. Большую часть времени, свободную от кухонных хлопот, работала в огороде, лишь на пару часов после обеда присаживалась к столику у калитки с вязаньем в руках. Заметила, что если Тигра играла рядышком, автомобили гораздо чаще останавливались: засматривались люди на экзотическую собачку. Софья с усмешкой думала, что все любят и балуют красивых, и не только собак - разве это справедливо? Но ведь истинная радость смотреть на резвящуюся Тигрушку. А много ли в жизни радостей? Грех жаловаться, псинка умненькая и уже охранница - чужих во двор не пускает, к хозяйке привязана. Но однажды преподнесла сюрприз, притащив домой в зубах цыпленка. Софья ахнула, отняла и кинулась на улицу - искать, кого же Тигра обездолила, кому возмещать убытки. Оказалось, рядом с магазином стоит «газелька», и заезжие коммерсанты торгуют инкубаторскими цыплятами. От них-то Тигра и получила очередной приз за красоту - затоптанного сородичами «задохлика». Симпатичный торговец посмеялся над недоразумением и попросил спутника, сидящего в машине: отец, дай-ка коробку с «некондицией», собачке подарим. Старший с коробкой в руках подошел к Софье, вгляделся в нее и спросил ошарашенно: «Сонь, ты, что ли?» Она не понимала, кто этот немолодой человек, а он продолжал: «Да это ведь я, Петр. Я-то тебя сразу узнал, вспоминал часто, вот и узнал».
Софья всплеснула руками: это действительно был Петр, друг ее юности. Был он ей когда-то не только другом. Глупая случайность разлучила их, а теперь стоит перед ней, лысенький, но все равно такой... нечужой. Она рассмеялась: «Как же не узнать тебя, Петя, при цыплячьем-то бизнесе, чем же еще Пете Курникову торговать, как не курями?» Тот помолчал, вздохнул, сказал с укором: «Ты и прежде вечно дразнилась, так за всю жизнь, видно, и не исправилась». Софья почему-то застеснялась, принялась поправлять косынку на голове, потом позвала мужчин к себе перекусить. За столом Петр чинно рассказывал, что живет в Зеленодольске, помогает сыну в делах, овдовел пару лет назад. Софья сказала - я тоже, осенью. Выпили немножко за встречу, за помин души супругов. Сын изумленно и весело поглядывал то на хозяйку, то на отца...
С того дня Тигра полюбила сидеть в углу двора рядом с вольером, сооруженным Петром, и наблюдать за подаренными им цыплятами. Принялась было ревновать хозяйку к зачастившему в гости другу юности, но потом привыкла, стала радоваться его приезду в предвкушении очередной коробки с «некондицией». А Петр с некоторых пор обращается к ней с новым прозвищем - Сваха.
