23 июля 1905 года для Казани был обычным летним днем. До полудня светило солнце, потом небо заволокло легкими облачками и стал накрапывать мелкий дождь, впрочем, никому особо не мешающий. И вдруг случилось нечто, о чем еще долго судачили в городе и, конечно, написали казанские газеты.
В пятом часу пополудни над домом мещанки Волнистовой, что стоял в Собачьем переулке (нынешней улице Некрасова) и которого уж нет, раздался оглушительный взрыв. Половину печной трубы разнесло в куски, и отлетевшим осколком кирпича был сильно контужен один из жильцов дома.
Молодая женщина, бывшая также во дворе, была оглушена так, что потеряла сознание, и привести ее в чувство удалось только много позже при помощи врача. Кисть правой руки ее почему-то оказалась обожженной.
Но самое интересное случилось с дворником, коловшим во дворе дома дрова. Какая-то неведомая сила приподняла его, легко перенесла по воздуху "на значительное, - как писали газеты, - расстояние" и аккуратно положила у стены дома. Никаких травм он, кажется, не получил.
Все находившиеся недалеко от дома Волнистовой ощутили сильное сотрясение, "причем многих перебросило на другия места".
- Это молния вдарила, - говорили одни.
- Да какая ж молния, коли ни ветру, ни грому, - не соглашались другие.
- Молния, молния, - стояли на своем первые. - Чуете - серой пахнет? Это завсегда так пахнет, когда молния.
- Ну, знаете ли. Серой пахнет и когда, не к ночи будет сказано, является Тот, у Кого много имен...
- Да ну вас, прости Господи, скажете тоже...
Подошедший на звук взрыва околоточный надзиратель выслушал очевидцев, посмотрел на остаток закопченной печной трубы, заявил, отсекая все сомнения, что это никакой не "инциндент", а просто молния, и велел расходиться.
На этом сия история и закончилась.
Леонид ДЕВЯТЫХ.
