В Казани с программой "Радости нашей жизни" выступил Михаил ЖВАНЕЦКИЙ. Наверное, не случайное совпадение, что Михал Михалыч стал гостем нашего города накануне 1 апреля - праздника тех, кто смеется. Даже сквозь слезы. Со сцены Михал Михалыч делился радостями своей и нашей жизни: "Так и живем: немножко бедно, немножко плохо, немножко хочется повеситься. Чуть-чуть..."
Эти слова не кокетство. Грусть по Жванецкому - определяющая черта настоящего юмора. Как-то его попросили определить это невеселое понятие, и он определил со свойственной ему емкостью, остротой и глубокой философией:
- Грусть - повседневное состояние умного человека. Прерываемое какими-то всплесками, взрывами, иногда просто теплым светом хорошего настроения. Хорошее настроение тоже может покрывать грусть, но грусть - она всегда. Грусть - основа юмора (хорошего). Когда юмор покрывает грусть, он точный. Когда ты видишь основу - грустную и безнадежную, тогда и юмор у тебя получается.
Вслух произношу только юмор - всю грусть оставляю на бумаге. Грусть пишу "в стол". Как раньше писал "в стол" то, что было запрещено властями, сейчас пишу то, что запрещено публикой. Я существую от запрета до запрета. От запрета до заката, от заката до запрета... Спрашиваю публику: "Дать вам погрустить?" Публика отвечает: "Не давайте!" "Дать вам подумать о чем-нибудь?" "Не давайте!" Но я тем не менее пытаюсь дать подумать и не давать грустить - такая сегодня ситуация.
В последнее время мне стало немножечко веселей - я сам стал сообщать себе мотивы для радости. Вот написал маленькое произведение о том, что на сами неприятности, на предчувствие неприятностей, на предсказание неприятностей, на ожидание неприятностей уходит вся жизнь.
С казанцами Михал Михалыч поделился своей главной радостью:
- ВЕСНА!!! Что может быть радостней? Деревья одеваются, женщины раздеваются...
Кстати, о женщинах и любви... У Жванецкого на это свое, особое мнение:
- Роль женщин в нашей жизни очень простая: возбуждать и успокаивать. А любовь? Любовь - это большое несчастье. В этот момент писать невозможно, это потерянное для многого время, ты перестаешь быть человеком. Любовь возникает на сопротивлении, вопреки, ког-да тебя не любят, тогда в тебе все это развивается. По моим воспоминаниям, это тяжелый случай. Когда я перепутал однажды любовь и страсть и страстно быстро влюбился, и получил ответ, и тут же остыл, то она исчезла очень благородно. И потом, когда я встретил ее, она сказала: "Врагу не пожелаю того, что я испытала". И я ей мог сказать то же самое, но уже о другой.
Я не могу сказать женщине "уйди", не могу произнести слова "нет". У меня японская натура: вместо "нет" говорю "да, но..." С ребятками, мальчиками, мужчинами я стал уже более жестким, потому что времени мало. Говорю: "Нет, занят - не поеду. Нет, отойди от меня, я с тобой разговаривать не буду".
А на вопрос об отношении к себе и своему творчеству Михал Михалыч однажды ответил так:
- Скептически отношусь, немножко издевательски и небрежно. Совершенно наплевательски - это уж точно. Но столько людей вокруг мне внушают, что я талантлив, - сам начинаю в это верить. Уже поверил, не буду кокетничать. И все время идет борьба, борьба, борьба. Когда прочитаю Чехова, у меня опять падает интерес к себе. Или что-то другое прочитаю, классическое, с хорошим русским языком.
На концерте Жванецкий читал свои миниатюры, но иногда откладывал листы с текстом на легендарный потертый старенький портфель и потрясающе рассказывал забавные эпизоды из своей жизни и делал из них потрясающие выводы:
- Не так давно мы отмечали юбилей всеми уважаемого Иосифа Давыдовича Кобзона. В концертном зале собралось много народа, и длилось все это очень долго. На сцене непрерывно пели. И Кобзон пел. Но уже не на бис пел, а назло практически. Я приготовил какую-то поздравительную речь, но как талантливого меня поставили в самом конце вечера. Я думал, что не доживу... Поймал Иосифа Давыдовича за кулисами, поздравил и сказал, что больше ждать не могу, а он ответил: "Напрасно ты уходишь. После концерта мы едем в подмосковный пансионат. Мы там раз в неделю собираемся с бывшими комсомольцами и поем комсомольские песни. Можешь с нами поехать, если хочешь". Я вежливо отказался, но вообще к тому, что говорит Кобзон, надо всегда прислушиваться. Он же не простой человек и не поет с простыми комсомольцами, такими как вы и как я. Те, с кем он поет, стоят больших денег - эти бывшие комсомольцы сейчас, как правило, хозяева банков, крупных фирм. И сам Иосиф Давыдович далеко не бедный человек да еще и член парламента. Но однако они на всякий случай раз в неделю поют комсомольские песни! Мало ли что, думаю я, может быть, они знают что-то такое, чего не знаем мы? Вдруг переворот, а они к нему готовы и УЖЕ тихо, в лесу, поют комсомольские песни. А я ЕЩЕ не пою! У меня извечная привычка - я всегда запаздываю...
На концерте побывала Ольга ИВАНЫЧЕВА.
